— Ей-богу не знаю, — честно признался тот. И, чтобы прекратить всякие расспросы, поинтересовался: — Не желаете пять капель для поправки здоровья, Владимир Иванович?
— Там что, еще осталось? — Слабое подобие улыбки появилось на лице начальника «травмы».
Он без колебаний направился в соседнюю комнату. Хлопнула дверца холодильника. Судя по звукам, донесшимся оттуда, следовало — Седому в самом скором времени «похорошеет».
— Скажи-ка, — зажевывая веточкой петрушки, поинтересовался уже приободрившийся подполковник, — ты об Афгане с Галиной говорил? И что она?
— Сказал все как есть, и Женя Кулик со своей стороны добавил, — ответил Хантер с готовностью. — Да вы и сами слышали ее выступление на конференции.
— Хорошо говорила! — кивнул Седой. — Проникновенно, со слезой. Молодец девочка! Но это, Александр Николаевич, так сказать, увертюра. У меня к тебе целых два дела, и оба не из приятных. Ты как себя сегодня чувствуешь? Готов к бою и походу?
— Не сомневайтесь, Владимир Иванович. Я всякое повидал.
— Ну и правильно, — кивнул Седой, — как говорится, от поцелуя женского — до пули… В общем, дело обстоит следующим образом. Скажи-ка, старлей, сразу: ты в Афгане давал подписку о невыезде в связи с расследованием дела о воинском преступлении?
— Давал, — не без удивления ответил Хантер. — Но не формально. Меня сначала даже допросили, а затем освободили под ответственность командира соединения. Но до соединения я так и не доехал, а вместо этого оказался вот на этой самой кровати. — Он слегка похлопал ладонью рядом с собой, где постель, казалось, еще хранила девичье тепло. — А откуда вы об этом знаете?
— Честно скажу — мне нет дела до того, за что тебя тягала военная прокуратура в Афгане. — Подполковник прямо взглянул в глаза. — Но полчаса назад я встретился с майором Ревуновым, нашим особистом. И тот предупредил, что теперь, когда местонахождение твое установлено и личность, благодаря репортажу Пищинского, подтверждена, на меня как на начальника отделения возлагается обязанность следить за тем, чтобы ты ни в коем случае не покидал территорию госпиталя, поскольку ты находишься под следствием. Вскоре сюда прибудет следователь из прокуратуры Сороковой армии, он-то и примет решение, как с тобой быть в дальнейшем. Вник?
— Так точно, товарищ подполковник медицинской службы, — уныло буркнул Хантер.
Все как всегда: праздник кончается слишком быстро и начинаются армейские будни с их рутинной тупостью. Ну почему ему вечно везет на всяких идиотов?
