— Вот теперь, по-моему, все нормально!
Вместо того чтобы расслабиться, Хантер чувствовал все нарастающее напряжение. Присутствие девушки, ее чудесная нагота, возбуждали его. Он был бы совсем не прочь заняться любовью с Афродитой прямо здесь, немедленно, но «забетонированная», блин, нога не давала даже повернуться, не то что устраивать водные феерии… Создатели Камасутры явно не предусмотрели участие одного из партнеров с гипсом на ноге!
Когда вода начала остывать, Афродита нагишом выбралась из ванны, сбегала в палату, принесла госпитальный халат и помогла добраться до кровати.
Они ласкали друг друга все откровеннее, забывая обо всем — о войне, о пережитом, об одиночестве и горьких сомнениях. Гроза тем временем ушла за Волгу, небо посетила любопытная луна, подглядывая за молодыми людьми. И когда их страсть достигла высшей точки, Сашка внезапно столкнулся с препятствием, какого не мог даже вообразить: его богиня любви оказалась… девственной!
На своем веку ему пару раз случалось иметь дело с девичьей невинностью, но это было в незапамятные времена, когда был еще курсантом. Все происходило как в тумане и не подразумевало впоследствии никакой ответственности. Но здесь все было иначе: к этой девушке он относился с трепетным уважением, и в его планы не входило обидеть ее или причинить ей боль.
От всего этого Хантер даже вспотел и почувствовал себя окончательно сбитым с толку. Впрочем, и отступить уже не мог без ущерба для мужского самолюбия, и в конце концов он успешно справился с задачей пионера. Утомленные и счастливые, влюбленные уснули, когда за окном уже серело, а влажная предутренняя дымка, поднимавшаяся от реки, затянула небо и старушку-луну…
Когда герой-любовник открыл глаза, Афродиты рядом уже не было. Кровать напротив была смята, словно на ней кто-то лежал. Это, надо полагать, должно было просигнализировать няне, которая вот-вот должна была явиться с уборкой, мол, старшая сестра провела ночь именно там. В «генеральской» царили абсолютный порядок и стерильная чистота; ничто не напоминало о вчерашнем застолье и его замечательном продолжении.
Вскоре отворилась дверь, но вместо пожилой санитарки в палату ввалился подполковник медслужбы Седой. Вид имел пасмурный, глаза запали, да и расположение духа оставляло желать лучшего.
— Привет, старлей! — сумрачно обронил он, приближаясь, чтобы пожать руку Сашке. — А где Галина?
Подполковник так пристально оглядел кровать пациента, словно ожидал, что старшая сестра вот-вот выглянет из-под его одеяла.
