— Я расскажу, — сказала мама, переплетая пальцы дрожащих рук и прижимая костяшки ко лбу. — Я собиралась, — добавила она. Она посмотрела на Кэми, бледная, не уверенная, что ей поверят, а потом посмотрела на папу. — Когда мы были детьми, я думала, что ты слышал те же истории, что и я. Никто не распространялся о Линбернах. Просто про них знали.
— Что именно знала ты? — спросил папа. — Что, Клэри?
— Они были чародеями, — прошептала мама. — Это они убили твоего отца, Джона.
— Моего отца? — недоверчивым голосом произнес папа.
— Я думала ты знал, а когда поняла, что это не так... я так сильно тебя любила, — сказала мама. — Я так любила Разочарованный дол. Я хотела, чтобы город изменился; мне хотелось, чтобы эти истории стерлись из памяти города. Мне хотелось, чтобы город был таким, каким ты его видел. Я не знала, как рассказать тебе правду, но я так же надеялась, что мне не придется никогда этого делать. Власть Линбернов была свергнута еще до нашего рождения. Они больше не убивали людей. Я думала, что смогу забыть предания, что они станут неважны.
Кэми не могла прочитать выражение своего отца. Он видел Разочарованный дол именно таким, как и сказала мама: предельно ясным. Он выглядел так, будто не знал, что должен чувствовать и как сделать так, чтобы не чувствовать ничего вообще.
— Но Линберны все еще пугали меня, — сказала мама. — Они тогда никого не убивали, но я не хотела их видеть поблизости. Ни около себя. Ни около меня. Так что, когда Розалинда Линберн пригрозила, что придет за тобой, я сказала, что сделаю все, чего бы она не пожелала: я сказала, что подвергнусь заклинанию. Я не знала, никогда не думала, что это может навредить малышу.
Папа посмотрел на Кэми и, с любовью и страхом, произнес её имя.
— Я в порядке, — тут же выпалила им обоим Кэми. — Я в полном порядке.
Её мать и Розалинда создали волшебную связь между ними, с тем, чтобы Розалинда все еще могла видеть, что происходит в Разочарованном доле ,после своего отъезда. Эта связь превратилась в совершенно иную между их детьми. Она повлияла на Кэми, она понимала это: девочка, пялящаяся в никуда, девочка, болтающая с пустотой. Но её не контролировал чародей-Линберн, как считала её мать. Это был Джаред, которого она знала лучше, чем кого-либо.
Папа испытующе посмотрел на Кэми и, видимо успокоенный увиденным, повернулся к маме.
— Заклинанием? — повторил он. После всего, что случилось, папа еще не до конца поверил маме. Кэми видела это.
