— В аэропорт едем? — повторил вопрос таксист, приоткрыв щель своего рта до размеров почтового ящика.
— Да, — кивнул Артур, безуспешно дергая ручку задней дверцы. — Откройте, пожалуйста.
— Замок сломался. Садитесь вперед.
— И с другой стороны сломался? — желчно осведомился Артур, который, как и все американцы, считал ниже своего достоинства сидеть в кэбе рядом с водителем.
— Нет, — засмеялся таксист. — Та дверца сломаться не могла, потому что вообще никогда не открывалась.
— Средневековье какое-то, — буркнул Артур. — Заповедник дикости. Может быть, багажник тоже не открывается?
— Угадали. — Смех таксиста стал похожим на металлический скрежет неисправного двигателя. — Да вы давайте свой чемодан сюда, я его на заднее сиденье суну.
— При таком сервисе на чай можете не рассчитывать, — с достоинством заявил Артур, усевшись на свое место.
— Да мы не чайком баловаться привыкши, а водочкой, — беззаботно сказал таксист, разворачивая «Волгу» на площадке перед подъездом.
Местные старухи проводили машину с двумя ее седоками такими остановившимися взглядами, словно давным-давно померли на своей лавочке. Оглянувшись на них, Артур передернул плечами. Пренеприятнейшее ощущение. Точно сосульку за шиворот сунули. Раздраженно побарабанив пальцами по черному футляру ноутбука, он покосился на таксиста и спросил:
— Почему дворами едем? Нельзя было сразу на Тверскую вырулить?
— Там только правый поворот, — пояснил водитель, лихо петляя между домами. — А на выезде гаишник пасется. Щуплый такой сержантик, маленький, а аппетит не хуже, чем у какого лейтенанта мордатого.
— Учтите, я за дополнительный километраж платить не намерен, — предупредил Артур, продолжая выстукивать на крышке чемоданчика сложный ритм с неожиданными синкопами. — Мне отлично известно, сколько стоит поездка отсюда до Шереметьева.
— Ни хрена тебе не известно! — рявкнул таксист с неожиданно прорезавшейся злостью в голосе. — Подорожал проезд!
— Когда это он подорожать успел? — запальчиво спросил Артур, вцепившись побелевшими пальцами в ноутбук.
— А вот прямо сейчас! Только что!
Скрипнув тормозами, «Волга» остановилась в каком-то грязном тупике, едва не коснувшись бампером полуразрушенной скамейки. Справа высился гараж, на боку которого неизвестный мыслитель вывел ядовито-желтой струей: «LIVE = EVIL». Артур впервые осознал, что жизнь по-английски означает то же самое, что злоба, только наоборот. А еще он понял, что эта самая жизнь лично у него теперь тоже может пойти на перекос, шиворот-навыворот.
