Уже тогда возникла дымка, внутреннее оцепенение. Лия никак не могла поверить, что такое могло произойти с ней – и с ее сыном. Она не выпускала из рук телефон, почти не разговаривала с окружающими, не отличала день от ночи. Время для нее двигалось по какой-то странной спирали: то ускорялось, то еле-еле ползло.
Она просила позвонить ей, когда хоть что-то станет известно. Желая заслужить благодарность звезды, молодой оперативник сообщил ей, что в заброшенном здании нашли мальчика, по описанию похожего на Тимура. И вроде бы ребенок жив! Более опытный следователь, который вел это дело, не собирался говорить Лие о таких вещах, знал, что это очень рискованно, а вот о выходке коллеги даже не подозревал.
Лия добралась до места преступления раньше следователя. Прорвалась через оцепление – чемпионку по фристайлу не так просто удержать, да не все и пытались. Так она увидела тело Тимура… узнала его сразу, и дальше память отключилась. Увозили ее уже на «Скорой».
От тех дней – а дней этих было много! – в памяти остались лишь неясные обрывки. Лия даже не помнила, кто сказал ей, что убийца найден. Вроде бы мама.
Тимура похитил рецидивист – молодой человек, который еще несовершеннолетним был уличен в похожем преступлении. Да и теперь его подозревали в надругательстве над малолетними, только доказательств собрать не могли. Зато сейчас он засветился: на теле Тимура нашли следы биологических материалов, проводились тесты.
Лие никакие тесты были не нужны. Впервые встретившись с преступником, она поняла: это он. Она увидела это в его глазах, наглых, самодовольных. Даже попавшись, он ни о чем не сожалел. Девушке хотелось броситься на него, растерзать на месте… Она сдержала себя.
С того момента Лия перестала себя узнавать. Раньше она никогда ни на кого даже руку не подняла! Теперь же в ее голове складывался предельно четкий план убийства. Она знала, что шанс у нее будет всего один: пока подозреваемого отпустили под подписку о невыезде, но если тесты подтвердят, что это был он, его закроют.
Ее это не устраивало. Слухи о том, как жестко обращаются на зоне с педофилами, тоже не успокаивали. Лия не хотела, чтобы человек, сотворивший такое с ее сыном – и, возможно, с другими мальчишками, – жил. Он ведь уже не исправится! Даже если ему дадут срок, он рано или поздно выйдет на свободу и будет делать то же самое.
Она все сделала, как и задумала. Пришла к нему домой; он узнал ее, открыл дверь и сам впустил. Должно быть, он ожидал, что она будет рыдать и спрашивать его, за что – за что ей это? Никакой угрозы от молодой матери своей жертвы он не ожидал.
