Подошел к отстранившемуся министру, сидящему в президиуме, вручил диплом и повесил ему на шею нашу тяжелую золотистую медаль.
Не знаю, о чем он подумал.
Потом вручил ему нашу программу оздоровления районов и сбежал в зал. Мои глаза горели. Какого черта вылез, унизился перед этой равнодушной массой?
Веня встал и прокричал президиуму:
— Кстати, это настоящая программа, не то что ваши взяткоемкие программы, якобы, естественно наложенные на сырую реальность!
— Предатель! — крикнули из президиума.
Только после я взял на заметку этих недоброжелателей Вени. Я нащупывал путь к загадке его исчезновения. Вот эти люди, погубившие Север, из-за чего растаял лед и затопило многие страны и обнажился всякий дрязг, могли стать заклятыми врагами Вени!
Я видел, как министр снял медаль и, оставив ее и нашу программу на столе президиума, незаметно слинял.
Ко мне стали подходить какие-то сочувствующие девицы, просили телефон нашей организации.
Оказывается, и я не слушал никого, мне тоже наплевать на нужды других, в стремлении изжить всю злобу нашей заброшенности в деловом мире.
И в то же время мой внутренний наблюдатель видел странную картину в зале: неиссякаемую провинциальную веру в систему, из которой можно вырвать свой кусочек успеха.
Освобожденные от возможности возопить к руководству о своих проблемах, требующих финансирования, ораторы один за другим свободно и безнадежно выливали свои проблемы в зал, зная, что те ничем не помогут.
Мне было жалко этих людей в рядах, склоненных над своими планшетами и торопливо перелистывающих страницы.
Гнуснее нет этой торжественной обстановки.
Свойство человеческого трайба — собираться сообща, чтобы выжить. Как же выродился древний форум на агоре! Там хоть решались главные вопросы общего выживания. И решения обозначали немедленное действие, ведущее к славе или гибели. А здесь — какой-то хищный государственный фонд-организатор, втершись в доверие министерства, устроил помпезную игру ради прибытка от сборов тысячи участников, правда, немалого, не то, что от наших жалких выставок и конкурсов.
Уходя, Веня сказал нам с Батей:
— Снова наступает пустозвонная брежневская эпоха застоя. Только в той эпохе вранье было игрой. А сейчас людям уже не до вранья и игры в роли, все обнажилось без прикрас. Нет смысла прикрываться словами, званиями, дипломами, корочками.
На работе шеф испуганно спросил:
— Ты что там натворил? Мне позвонили.
— Хотя бы расшевелил логово.
— Они не услышат, — грустно сказал шеф. — Надо рассчитывать только на себя.
