Первое десятилетие XX века. По Москве, по улицам ее узким, булыжным, обвешанным пестрыми вывесками, по скверам, мимо церквей, памятников, старых средневековых стен, ходит пожилой господин, смотрит по сторонам, всем интересуется. Строят Новоспасский мост; рядом с будущим постоянным перекинут пока через реку временный, на понтонах. Движется по доскам людской поток от монастыря, чьи башни и стены возвышаются над рекой, обратно. В контору начальника заходит человек с рыжеватой бородкой и говорит.
— Инженер-механик Шухов к вашим услугам. Второй день хожу по мосту и вижу — рабочие не могут пустить локомобиль[5]. Я знаком с устройством машины. Позвольте объяснить, что надо сделать.
Он показывает механикам краны и люки, которые следует открыть; машина вздрагивает и начинает работать. Все благодарят.
— Я считаю своим долгом, — говорит Шухов, — помочь людям, которые в этом нуждаются.
— Но ведь любой механик, любой инженер спросил бы денег за консультацию.
— Мне ничего не надо, я доволен тем, что дело ваше сдвинется с мертвой точки…
Большая страна Россия. Но в самых разных ее местах, тысячами километров отделенных друг от друга, можно встретить сооружения, сделанные по проектам Шухова.
Резервуары. Около 20 тысяч штук выпустила их фирма Бари.
Перекрытия заводских цехов, железнодорожных станций, театральных залов и ресторанов — в Москве, Петербурге, Баку, Туле — до Актюбинска и Ташкента,
Портовые сооружения на Балтийском, Черном, Каспийском морях.
Трубы, водонапорные башни, маяки…
Паровые котлы.
И много-много другого, для чего обычному человеку не хватило бы всей жизни.
Попадаются на его пути и те, кто, относясь к нему доброжелательно, ничего не понимают в особенности его работы. Они говорят:
— Владимир Григорьевич, вы настоящий русский Эдисон.
Они хотят польстить; но откуда им знать, что сходство между Шуховым и Эдисоном внешнее, кажущееся, вызванное лишь обилием изобретений того и другого.
Эдисон — гений конструкторской мысли, но также и неутомимого, настойчивого, всеохватывающего поиска. Он не теоретик, он практик. Он способен поставить тысячу, 10 тысяч, 100 тысяч опытов, чтобы найти одно-единственное решение. Эдисон может себе это позволить: изобретения дали ему много денег; его лаборатории обширны и богаты.
Шухов делает свои открытия «на кончике пера». Он не президент промышленных компаний и даже не акционер их. У него нет лабораторий, и проводить тысячи опытов он не может. Да это и не нужно ему. Он ищет прежде всего математические закономерности работы той машины, которую должен создать. Они подсказывают Шухову метод. А блестящий талант инженера — конструктивное выполнение найденного метода.
