И я храню в душе моей, как в храме,
Таинственное жертвенное пламя.
Конечно, “женщин много есть на свете”,
И среди них – красива не одна,
Но ни одной я до сих пор не встретил,
Которая была тебе равна.
Я субъективен в избранном предмете,
Но здесь мне объективность не нужна:
“Любовь слепа” – нелюбящий заметил,
Влюбленный возразил – “Любовь сильна”.
Не стану спорить: каждый прав отчасти.
Я не специалист по этой части,
И мне не разрешить такой вопрос,
Как не забыть мне радость нашей встречи,
Твое лицо и узенькие плечи,
И мягкую волну твоих волос.
“ Что имеем – не храним …”
Как мало я ценил те дни,
Когда я был с тобою рядом.
Как быстро пронеслись они
Весенним солнечным каскадом,
Рассыпав радость, как огни,
Как лепестки цветущим садом,
Оставив восхищенным взглядам
Воспоминания одни.
Очнувшийся во тьме разлуки,
Я понял, что я потерял.
Но тщетны были скорбь и муки,
Смешон трагический финал:
Я слишком поздно понимал
Простой урок простой науки.
Ты далеко, как солнышко зимою,
Оставившее мир безумству вьюг,
И не согреть искрящеюся тьмою
Застывших губ, окоченевших рук.
Мой север ты обходишь стороною,
Лаская светом свой любимый юг.
Но солнце возвращается весною,
И ждет тебя тобой забытый друг.
Он ждет оставшись без тепла и света
Во тьме печали, в холоде тоски.
А где-то свет, а у кого-то лето,
Любовь и счастье у кого-то где-то,
И дни легки и ночи коротки,
И ни одной надуманной строки.
Вот для начала двадцать пять сонетов.
Букет ли это – эти двадцать пять?
Боюсь, попросишь ты таких букетов
Тебе не подносить, не посвящать.
Боюсь, ты предпочтешь других поэтов —
Я сам предпочитаю их читать.
Боюсь категорических ответов,
Боюсь, что не захочешь отвечать…
Зачем же я доверился бумаге?
Зачем себя поэтом возомнил?
И в дерзкой, легкомысленной отваге
Мараю чувство пятнами чернил?
Я так хочу быть понятым тобою,
Что пользуюсь возможностью любою.
“ Муки любовной та песня полна:
Слышны и смех в ней и слезы…”
Г. Гейне
Среди сокровищ, созданных культурой,
Немало дивных песен о любви.
Представь себя, любимая Лаурой,
Меня своим Петраркой назови,
И это будет не литературой,
Как не литературны соловьи,
И станет для меня “второй натурой”
Поющее волнение в крови.
Я знаю: я – несчастный графоман.
Мне далеко до признанных поэтов.
Но для тебя я вновь создать готов
Не песню, не поэму, не роман,
И не букет, и не венок сонетов,
А целый мир несорванных цветов.
Как остров счастья в миражах морей,
Далекий и таинственно прекрасный,
Ты – цель моих желаний-кораблей,
