И что же, наконец, такое – гений?
Как возникает в душах у людей
Источник плодотворных вдохновений,
Родник предвосхищающих идей?
Толчком для многочисленных открытий
Здесь послужил один эксперимент:
Сравнение истории легенд
С историей развития событий…
Все началось с попытки объяснить
Воздействие классических шедевров,
Способность их творцов соединить
В один аккорд все струны наших нервов,
И наши чувства формою облечь,
И сквозь туман и сумерки предчувствий
Нас за собой в грядущее увлечь,
Предвосхищая жизнь в своем искусстве…
Предчувствия, надежды и мечты –
Единственный для нас контакт с грядущим,
И открывает путь туда идущим
Лишь гений, превратив мечты – в мосты.
Мосты, нас выводящие из тьмы
Загадочными формами движенья
Со скоростями, при которых мы
Испытываем головокруженье.
То, о котором говорил Роден,
Когда душа, стесненная волненьем,
Благославляет свой волшебный плен,
Который называет откровеньем…
«Лишь гений может гения понять» —
Сказал когда-то признанный мыслитель.
Давно творили Фидий и Пракситель,
Но так же продолжают нас пленять
Шедевры их как вечная загадка,
Как мысль и чувство высшего порядка…
«Лишь гений может гения понять»…
Но то, что я способен воспринять
Хотя бы часть его произведений,
Не значит ли, что и во мне есть гений?
Не значит ли, что именно его
Во мне искусство к жизни пробуждает,
И что творец шедевров созидает
Меня – как творческое существо?
Не значит ли эффект произведенья,
Что в «центре поля» – в «полюсе» творенья
Заложен некий творческий запал,
Освобождающий вдруг молнией прозренья
Мой скрытый творческий потенциал?…
Прозрение – как молнии эигзаг –
Извилистый поток ассоциаций…
Но что им управляет, что и как?
Вот в чем здесь предстояло разобраться…
Для этого воссоздана была
История Духовного Прогресса,
История, которой не вела
Ни летопись, ни хроника, ни пресса.
История бессмертия мечты,
История борьбы и вечной муки
Во имя Истины и Красоты,
История Искусства и Науки.
Особенно в ней поразила нас
Поэзия чудесных совпадений,
Вошедших постепенно в целый класс
Привычных и загадочных явлений:
Что значил Достоевский для Эйнштейна,
Читавшего его благоговейно?
Чем современен контур Ботичелли?
А Павлов со свои «рефлексом цели»?…
Типичное прибежище творца –
Тупик, экологическая ниша –
Ведет, как анфиладами дворца,
Мансардами над крышами Парижа.
Внизу начавшись, завершался там
Трагический «экспериментум кризус»
Усмешкою химеры с Нотр Дам,
Улыбкою Джоконды Моны Лизы.
Безумие – искуснейший палач –
И сказочно крылатый ангел – Случай!
