— Так он в рекламе работает, Рит. Он же и не метит высоко…
— Знаешь, что меня выводит? — сказала Рита. — У меня есть одна знакомая… Мила. Она такие стихи пишет, что потом весь мир кажется каким-то иным… Хочется стать чище, чтобы приблизиться к ее миру. И представь себе, Витя, никто их не печатает. Говорят, стихи не приносят дохода… А вот Шекспир приносит доход. Мише. Мила вечно с копейки на копейку перебивается, а Миша на Гавайи катается… За счет великого барда, умело приспособленного к родным унитазам…
Он вроде слушал ее и даже кивал. Но, присмотревшись, Рита обнаружила, что все, что она говорит, ему непонятно. Как будто она, Рита, вздумала разговаривать на древнеарамейском языке.
«Эх, Витька, — подумала она, ощутив к нему внезапный прилив жалости и удивившись этому чувству. — Хороший ты парень… Добрый. Красивый… Вот только ты сын этого времени. А я… Так. Сиротка приемная… И мы с тобой настолько разные люди, что вообще непонятно, как мы тут оказались вдвоем. На одной грязной ступеньке…»
— Ладно, пошли, — решительно тряхнула она головой. — В конце концов, у Шекспира, говорят, было неплохое чувство юмора… Можно даже обнаружить тайный смысл в том, что теперь его словами рассказывают о достоинствах ароматизатора для туалета… А если покопаться, то смысл становится просто мистическим. Мир вокруг теперь — полное скопище дурного фана, так что его освежит, как не высокая поэзия Шекспира?
Виктор вздрогнул. Посмотрел на нее и вдруг схватил за руку.
— Ритка! — выдохнул он восхищенно. — Ритка, да ты ведь гений! Слушай, Ритка, а почему бы тебе не перейти в криэйтеры?
Рита остановилась.
«Да, конечно, — устало шевельнулась в уголке ее сознания соблазнительная и подлая мысль. — Криэйтером… Они много получают. Куда больше, чем я на озвучке… Стану такой же толстой, как Миша. Куплю Нику четырехскоростной велик… Его мечту. И роликовые коньки. Уйду с радио. Буду спать каждую ночь и заниматься Ником… Это, в конце концов, все, что у меня осталось. Он и мама. Жизнь идет, Ник растет, а мама стареет…
Я уйду с радио…»
Она даже зажмурилась, так заманчиво было предложение.
«Я уйду с ночных эфиров…»
— «Wish you were here…»
Рита вздрогнула.
Мелодия прозвучала так явно, так близко, точно кто-то включил рядом радио. Но нет — было тихо. И все-таки, все-таки…
Она вдруг почувствовала, что сейчас стоит на самом краю пропасти. Пропасть манит ее, потому что на самом дне переливаются сказочные, сверкающие алмазы. «Но это же пропасть, — напомнила она себе. — Алмазы станут углем, стоит тебе только к ним прикоснуться…
