— Куда мне поститься с моей работой, я ног таскать не буду, — оправдывалась мамка.
Бабка в ответ — ни словечка.
— Я в последнюю недельку обязательно попощусь, баушка — обещала виноватая мамка.
Бабуля уговаривала попоститься хотя бы на Страстной и Любку с Ванькой, но те не согласились, и батя не одобрил, не потому что был коммунистом.
— Я атеист, конечно, но слава Богу не воинствующий, а очень даже снисходительный, — хитро улыбался отец, с удовольствием хлебая ботвинью.
На Пасху он бился с мужиками крашеными яйцами и очень любил разговляться свячеными куличами, но жалел морить детей голодом и грозил бабке:
— Ты, Арина Михеевна, постись хоть круглый год, но детям чтоб каждый день было молоко, и щец бы сварила в воскресенье, так скушно без щей…
— Коммунист зас… штаны валятся вниз, бу-бу-бу, — ворчала у печки бабка.
Однажды Анюта твердо решила поститься по-настоящему. Тем более что еды постной было много и еда такая вкусная — грибы из кадушки, кислая капуста, огурцы, каша. Утром перед школой она съела пареную репку, ту самую, которой нет ничего проще. И Витька с удовольствием ел сладкую репу. После школы Анюта хлебала ботвинью и с интересом наблюдала, как бабка готовит это главное постовое блюдо. Ботвинью любили все, и мамка и батя, часто приходилось бабке варить новую и подливать к старой закваске. Вот она слила кипяток, исходивший густым паром, резала свеклу.
— А дальше что делать? — приставала нетерпеливая Анюта.
— Сыпану мучицы ржаной, обязательно песочку, — нараспев говорила бабка.
Вечером Анюта помогала ей готовить тюрю, это такое простое блюдо, даже Витька с ним управится. В миску с квасом порезали кубиками ржаной хлеб, лук, бабуля подлила постного масла — готово! В охотку похлебали и тюрю. И все же Анюта побаивалась позднего семейного ужина. Возвращался отец, все садились за стол в приделе. Когда мать достала из печки чугун с борщом, Анюта даже укрылась в горнице, чтобы не слышать, не видеть, а главное — не нюхать. И так гордо ей было, что она ничуть не соблазнилась, просидела над тетрадками, даже головы не повернула. Перед сном она полезла к бабке на печку похвастаться.
— Бабуль, я це-лый день постилась, и ни разочку не захотелось мясного!
— Молодец-молодец, но ты ж постилась, а не голодала, Нюр, так что сильно не возносись, а то вознесешься высоко, больней будет падать, — с улыбкой говорила бабка.
И как в воду глядела! Уже на другой день Анюта словно в яму рухнула. Оскоромилась и так глупо. У Любки был день рождения, она всегда созывала подруг в этот день. На Рождество резали поросенка, с того времени осталось два колечка колбасы. Любка сама поджарила эту колбасу, накрыла стол в горнице, нарядилась и поджидала гостей. На этот раз пришли не только девчонки, но и Любкин ухажер из Мокрого, тихий, скромный паренек Коля. И Ванька привел двух дружков, собралась целая вечеринка, с гитарой, с патефоном. Батя принес из кладовки бутыль с наливкой, и все вместе выпили за новорожденную. Все-таки Любаше стукнуло целых семнадцать лет.
