Скопившийся в низине пороховой дым рваными рукавами вытянулся вдоль жертвенника, придавая зрелищу вид какой‑то невозможно киношный, неправдоподобный, слишком натуралистичный. Рогозин все ждал, что оба мертвеца поднимутся, стряхнут с себя наложенные гримерами — художниками кровавые лохмотья и рассмеются, но ничего подобного не происходило.
— Валим, Витя, валим, — над самым ухом прокричал якут, и, проносясь мимо, успел пнуть напарника в ляжку.
Это нехитрое воздействие вернуло Виктора в реальный мир, наполнившийся вонью сгоревшего пороха, криками «рыбаков» и громом вновь начавшейся стрельбы. По счастью, до стрелявших было далековато, они были нетрезвы, боялись попасть в своего, все еще сучащего ногами на склоне чуть ниже, а множество деревьев буквально закрыли собою цели: от дроби во все стороны летели деревянные щепки, трещали израненные стволы, и выглядело все страшно, но было практически безвредно.
Рогозин подхватился, вскочил на ноги, и, цепляясь руками за попадающиеся на пути ветки, поспешил за Юриком.
Они бежали минут десять: взобрались на вершину, сопя как носороги, спустились чуть вниз, свернули направо, по ломанной диагонали пересекли весь склон и выскочили на высокий утес над рекой. Быстрым шагом, уже не бегом, они потопали вверх по течению, прочь от лагеря.
За спиной уже давно не стреляли и окружающий мир казался безмятежным — будто ничего и не произошло.
Рогозин шел буквально на одной злости, он тяжело дышал, переводя дух, и смотрел на маячившую перед глазами спину Юрика, на которой покоился трофейный дробовик. Виктор шел и думал, что очень плохо знает своего спутника. Никак он не ожидал от забавного недоэтнографа такой прыти и кровожадности. Вот так запросто, будто делает это ежедневно по десятку раз, набросился на человека, рубанул по шее тесаком, под выстрелами дружков раненого хладнокровно обыскал его карманы, прихватил ружье и был таков, не получив даже ссадины. Если бы еще час назад Виктору рассказали о подобном, он бы посмеялся над тупостью голливудских сценаристов. Но жизнь гораздо изощреннее любых выдумок.
— Ты зачем его убил? — спросил Рогозин, едва только смог отдышаться.
— Кого? — спросил Юрик, даже не замедляясь.
— Того лысого с ружьем?
— Нам с тобой по тайге еще долго идти, — ответил Юрик после недолгого молчания. — А без оружия этого делать нельзя. Не дошли бы.
— Зато теперь дойдем — прямо в лапы к ментам! Соседи теперь все на нас с тобой повесят, — Виктор так не думал на самом деле, но очень опасался, что случится нечто похожее.
