Лучник не знал, где они и даже когда они. В будущем или в прошлом. В Элиде или в Кталле, в привычной Вселенной или в планах иного бытия... Хельтавар казался самим собою, но, кто знает, в скольких тысячах миров на севере царили подобные ему древние великаны-леса?.. Здесь просто могло не быть ни друидов, ни их детей. А значит, посланный Зов вполне мог пронзить лишь пустоту, не отыскав того, кто был Именован. Ллейн не хотел бы истратить мощнейшее из дарованных ему средств впустую. У него не было на это никакого права. Но обстоятельства складывались таким образом, что выбора у него не было.
Эльф, не подавший своим спутникам ни малейшего знака собственной озабоченности, напряжения и испуга, задумчиво-непроницаемый, тем не менее был очень серьезно взволнован. Он чувствовал опасность, окружающую их. И ясным колоколом, громким воплем посреди застоявшейся тишины было видение этого странного ребенка, укрытого, по словам Вайры, непроницаемой Тьмой, а затем неожиданный транс самой псионички.
Ллейн понимал, что кроме сил, направляющих их, есть силы, страстно желающие им помешать. Светловолосый эльф никогда не верил в превосходство сил света и добра, несмотря на то что Светлая Империя правила окружающим его миром, и давным-давно уже были фактически нейтрализованы воздействия на людские сообщества Ррарга, Хратту, Тармаамрата и Ардат, равно как и более мелких темных Богов и божков, демонов и духов.
Проживший довольно долгую, очень одинокую и полную самостоятельно выбранных испытаний жизнь, он научился распознавать приметы, предвещающие смену порядка хаосом. И в последние годы наблюдал их все больше и больше, чаще и чаще, яснее и яснее.
Тот, кто вел их сюда, кто открыл Врата Небес, поборов непобедимых Стражей, вполне возможно, желал Империи и человечеству добра. Но помимо Него аксиоматично существовали силы, не уступающие Ему в могуществе, которые противостояли порядку, желая уничтожить и Империю, и Конклав и в первую очередь Императора Эйрканна. Не говоря уже о силах надмировых — о Темных Творцах, которых, в отличие от Элис, было двое, — о Властелине и Госпоже.
Ллейн безапелляционно считал, что он сам, Вельх Гленран и остальные члены странной компании-команды, сейчас разбросанной по разным пространствам и временам, являются одним из важнейших узловых звеньев единой цепи, которой, вполне возможно, руководит сам Император, и понимал, что за ними скорее всего ведется прямая, хорошо подготовленная охота.
