— Изме-е-э-э-на-а-а!..
Элейни проснулась в полной темноте, когда откуда- то неподалеку — возможно, прямо из-за двери — кто-то громко, яростно и душераздирающе закричал; вскочив, словно ополоумевший от крика маленький зверек, она отпрыгнула от кровати, сильно ударившись пятками о пол, и вжалась в холодную бревенчатую стену.
— Изме-е-эна-а!.. — Крик повторился, тут же к нему добавились рычание, звуки ударов стали о сталь, топот ног, другие, множащиеся крики, и в этом гвалте, всего в нескольких шагах от себя, девочка услышала приглушенный крик боли, исторгнутый губами Вайры.
Нерешительность, опустошение и страх обрушились на Элейни, подминая ее под себя; за дверью кто-то громко, отвратительно и дико завизжал, словно животное, попавшее под нож и пытающееся вырваться из когтистых ледяных лап; тут же грубый голос — тот самый, что кричал, — хрипло, яростно и страшно рявкнул:
— Н-на-а! На, сука!..
— Иду! — хрипло зарычал капитан, словно ему в ответ, резко шурша одеждой и внезапно прыгнув в сторону стены, у края которой стояла Элейни.
Девочка отшатнулась, в ужасе пытаясь отскочить и в то же мгновение повинуясь краткому шипению Вайры сквозь стиснутые зубы, все пространство сруба залил мягкий, идущий из ниоткуда свет.
Элейни, ощутившая резкую боль в глазах, тут же в мгновение ока стала различать проход впереди и то, что за ним, как будто никакого перехода из тьмы на свет и не было, — и единственным выпавшим для нее кратким мгновением запечатлела все, происходящее в срубе, вернее, в куске пространства, видимом ей.
Перед ней замер в прыжке полуголый капитан, из одежды на котором были лишь темные холщовые штаны-шаровары; волосы его были встопорщены, на висках, на ключице и плечах тускло блестел пот.
Позади него, поднимаясь и прижимая левую руку к животу, а правую выставив вперед, к двери, словно пытаясь таким образом удержать прорывающихся сюда, разгибалась обнаженная Вайра, волосы которой, распущенные, стекали по плечам до лопаток.
Время дернулось и ринулось дальше.
Дверь треснула, когда что-то тяжелое и острое врезалось в нее снаружи; там слились очередное «Н-на, п- падла-а!», «Аа-а-а-хх!..», звон оружия, топот, звуки ударов, резких падений и криков в ответ.
Капитан, увидев замершую девочку, с расширенными глазами уставившуюся на него, бросился вперед, мимо нее, вжавшейся в стену, и, рухнув на колени, рванул из-под кровати сверток, ранее как-то прикрепленный к ней.
Материя треснула, сталь тускло блеснула в ровном и мягком свете, вырванная из тяжелых окованных ножен; длинный и широкий, тяжелый меч слился с его широкой рукой — и капитан ринулся назад.
