От Клубка до Праздничного марша | страница 18
А академики облегчённо вздохнули в своей Академии Наук и снова вернулись к повседневным заботам. Может быть, по отношению к Майскому Жуку они поступили немножко сурово, но посудите сами: кому ж приятно, если всё, что есть в мире, будет зависеть от… майского жука?
Соловей без слуха
Понятно, что такое трудно себе представить… только слушать данного Соловья не было никаких сил – ну никаких просто сил не было! Нет, с голосом всё обстояло прекрасно: голоса у соловьёв всегда замечательные. Но вот насчёт слуха…
А Соловей-без-Слуха – это, сами посудите, куда же годится? Никуда не годится!
– Ты феномен, – говорил Соловей-отец.
– Нет, я соловей! – возражал сын.
– Какой же ты соловей? У соловьёв слух: соловьи с ним рождаются! Соловей без слуха – это несуразность, такая же несуразность, как… – Соловей-отец никогда не мог подобрать сравнения, да и что тут подберёшь, когда несуразность, она несуразность и есть!
– Может, ещё разовьётся слух? – без надежды спрашивала Соловей-мама.
– Из чего ему развиться? – горько усмехался Соловей-отец. – Развить можно то, что есть. А тут ничего нет.
– Пусть так, – мужественно вздыхала Соловей-мама. – Станет музыкальным критиком: они почти все без слуха.
Но маленький Соловей-без-Слуха музыкальным критиком становиться не хотел – он хотел петь. Только слушать его, как сказано, не было никаких сил…
– Мне, что же… не петь? – спрашивал он.
– Ни в коем случае! Ни боже упаси! – горячился Соловей-отец.
«Лучше б я родился без глаза. “Соловей-без-Глаза” – это совсем неплохо звучит… как будто я беспризорный соловей какой! Или без хвоста бы родился, или без крыла – даже без двух крыльев! Я и не летал бы никуда – зачем? Сидел бы на ветке, как каменный – и пел!» – так думал маленький Соловей-без-Слуха, лишь изредка и втайне от всех пробуя не петь даже – насвистывать… Ужасно получалось, ничего не скажешь.
Ночами, правда, он всё равно прилетал в сад на одну поляну, где у других соловьёв бывали спевки. Он молчал и слушал – правда, один раз отважился подпевать… подсвистывать, но настолько разгневал хормейстера, что тот запретил ему подлетать к поляне на пушечный выстрел. А пушечный выстрел – он сами знаете какой! Не очень-то близко, получается.
– Надо мне с кем-нибудь посоветоваться, как жить, – решил Соловей-без-Слуха и посоветовался с кем попало.
Кем попало оказался Бобр. Бобр сказал:
– Знаете, милый мой… Вам дома надо строить! Вы начните – а там увидите, что будет…
– Ничего не будет, потому что я музыку люблю. И это надо понимать, даже если… даже если Вы бобр. До свидания! – попрощался Соловей-без-Слуха и улетел восвояси.
