— Прикоснись… — услышала она его неровный голос.
Внутри нее все нарастало безумное пульсирующее желание. Не отрываясь от его глаз, она встала на колени, лаская пальцами бархатную плоть. Жар опалил ее кожу. Глаза Лукаса напоминали стоячие озера — глубокие, загадочные.
Она обхватила его фаллос. И глаза в истоме закрылись. Грейс медленно поглаживала горячую, как огонь, и гладкую, как полированное дерево, кожу.
— Бог мой! — прошептал он и зарылся руками в ее волосы. Его бедра начали раскачиваться в такт ее ласкающим движениям. — Что ты со мной делаешь, женщина? — Голос его был похож на отдаленные раскаты грома.
Он убрал ее руку и помотал головой, пытаясь отогнать головокружение.
Потом снова уложил ее на спину и, легонько укусив за колено, прошелся языком по нежной коже под ним. Его губы покрывали то поцелуями, то укусами внутреннюю поверхность ее ноги. Пальцы зарылись в шелковистые волоски на мягком бугорке между бедрами.
Она содрогнулась и подняла колено, как бы защищаясь от него. Он приник губами к женственной припухлости между ее ног. Грейс задохнулась и положила трясущуюся руку ему на голову.
— Грейс, о, Грейс, — шептал он прямо в ее лоно, поглаживая живот, затем нашел языком источник ее наслаждения.
— О боже, Лукас!
Ее пальцы напряглись у него в волосах. Под его рукой неистово вздымался ее живот.
— Прошу тебя, Лукас… — Ее плоть устремилась навстречу его языку. — Что… о боже!
Слова переходили в долгий мучительный стон, по мере того как приближался миг высшего блаженства. Она извивалась и стонала все громче. Подавляемая страсть наконец нашла выход, все тело, вся ее душа жаждали освобождения.
Он услышал вскрик за секунду до того, как ее тело охватили судороги. Вспышка белого света на мгновение ослепила Лукаса, всплеск ее наслаждения отозвался в его сердце, хотя ему самому было еще далеко до экстаза.
Уже с трудом владея собой, он накрыл ее тело своим, осторожно, самым кончиком проник в нее и резко выдохнул. Господи, какое блаженство!
— Грейс, моя Грейс, — бормотал он срывающимся шепотом. Руки его дрожали, он поддерживал себя, опираясь на локти.
Медленно двигая бедрами, он начал погружаться в нее.
Грейс словно покачивалась на волнах шелкового моря. Она ощущала его натиск и думала, что так может давить только небесный свод. Ее тело трепетало от теплых волн, которые Лукас рассылал по всем ее клеточкам.
Как только он вошел в нее, она захлебнулась великолепием этого сладкого вторжения. По его судорожному дыханию она догадалась об отчаянной потребности его тела в освобождении, и губы ее растянулись в улыбке. Она сомкнула руки у него на пояснице, отмечая каждое его покачивание.
