— Мне нужно поговорить с вами! — выпалила Грейс, когда он открыл дверь.
— Уже глубокая ночь. — Хмурый взгляд Лукаса скользнул по розовому халату и вернулся к ее лицу. — Разговор не может подождать до утра?
— Утром я уезжаю. — После долгих размышлений она приняла такое решение. — И мне нужно поговорить с вами. А поскольку вы все время исчезаете, я не могу рассчитывать, что застану вас утром.
Уезжает? Сердце Лукаса учащенно забилось от мучительного чувства потери.
Он прекрасно понимал, что ей надо. Грейс решила во что бы то ни стало узнать всю правду до отъезда. Неужели эта женщина всегда добивается своего? И ему снова пришлось признаться себе, что она волнует его. Он ощущает ее присутствие предельно остро. Грейс такая теплая, такая живая, и явно только что из постели, а под халатом на ней, наверное, та шелковая полупрозрачная штуковина, которая в прошлый раз едва не свела его с ума. Но разве она не понимает, что играет с огнем?
— Я буду здесь утром, и мы сможем все обсудить, — резко произнес он.
— Нет. Я не уверена, что вы снова не сбежите, а мне нужно прояснить ряд обстоятельств.
Лукас покраснел, почувствовав, что его загнали в угол. От гнева в нем пробудился сарказм.
— Вам не следовало являться в комнату к мужчине посреди ночи.
Зрачки Грейс расширились.
— Я думаю, мы достаточно взрослые люди, чтобы просто поговорить. Как вы считаете?
— О, конечно, мы взрослые, — ответил он, усмехнувшись. Она что, не понимает, какая опасность ей грозит? Или ей все равно? — Ладно, — процедил он, открывая дверь пошире, — но я ничего не обещаю.
— Мне не нужны обещания, просто немножко откровенности.
— Откровенности? — Лукас настороженно наблюдал, как она прошла и остановилась посреди комнаты. — И что же это такое, что не может подождать до утра?
— Я думаю, вы знаете.
— Ваш дорогой усопший супруг, — фыркнул он.
— Да.
Лукас сел на кровать.
— Я же вам сказал, что никогда в глаза его не видел. Думаете, я лгу?
— Я не знаю, что мне думать. Именно поэтому я здесь. — Она встретилась с ним взглядом. — Утром я собираюсь вернуться домой, но не уеду, не прояснив нескольких вопросов. Все зависит от вас. Если не хотите, чтобы я оставалась здесь дольше — а вы дали мне понять это достаточно ясно, — вам нужно просто быть искренним со мной.
Он даже не предложил ей сесть, и раздраженная такой невоспитанностью, она сама подошла к единственному имеющемуся в комнате стулу и опустилась на него.
— Я не понимаю, к чему такая таинственность. Если на ранчо происходит нечто такое, что все вы предпочитаете скрывать от меня, к чему тогда разжигать мое любопытство?
