Его втолкнули в закрытый фургон без окон и с замком на двери и посадили на пол в углу. Два охранника заперли дверцу и сели на скамейку у стенки. Сам господин начальник, видимо, ехать с ними не собирался. Счел ниже своего достоинства ездить в вонючей будке или на козлах вместе с возницей. Ну и ладно. Чем меньше их, тем лучше.
Кантор привалился к стене и закрыл глаза, делая вид, что собирается спать, а на самом деле изо всех сил стал стараться сосредоточиться. Должно было получиться. Обязательно. Жизнь, конечно, дерьмо, но не настолько же…
* * *
О том, что его величество никогда не спит подолгу, знал весь двор. Придворные дамы неоднократно жаловались, что если он укладывался раньше полуночи, то в четыре утра немилосердно будил официальную фаворитку и выставлял из своих покоев, ссылаясь на необходимость работать. А если нет, то возился с бумажками в своем кабинете часов до двух, а бедная дама сидела и ждала в полной боевой готовности, как дура. Так что никто никогда не удивлялся, встретив его величество куда-то спешащим среди ночи. А Мафей и вовсе одно время полагал, что его трудолюбивый кузен вообще не спит, пока мэтр не прочел ему краткую лекцию о физиологии сна.
В эту ночь его величество действительно не смог уснуть. То ли от переполнявшего его счастья, то ли просто прошлой ночью поспал лишнего. Сначала он долго лежал, не шевелясь, чтобы не разбудить королеву, и любовался ею с безмолвным обожанием. Затем лежать стало неудобно и захотелось повернуться, а заодно и еще кое-куда захотелось, и он решил, что нечего валяться и ворочаться, если не хочется спать, надо встать и чем-нибудь заняться. Что он и сделал.
Поскольку в том блаженном состоянии, в каком он пребывал, всякие мысли о работе казались кощунством, король набросил халат, вышел на балкон и стал просто любоваться окрестностями. Ночь выдалась теплая и тихая, как всегда в это время года, и удивительно красивая. Луна, вступившая в последнюю четверть, сияла ясно с безоблачного неба, заливая волшебным серебристым светом благоухающие кусты сирени, мощеные дорожки и мраморные скамейки дворцового парка. Свежесть и красота этой весенней ночи полностью гармонировали с возвышенно-лирическим настроением его величества, который до сих пор еще не мог привыкнуть к своему счастью и от этого переполнялся восторгом по поводу и без повода. Побывав всего сутки назад между жизнью и смертью и познав на столь наглядном примере хрупкую красоту бытия, он с тех самых пор не уставал восхищаться окружающим миром, так, как будто столкнулся с ним впервые. Он восторженно любовался лунным светом, удивляясь, как можно было не замечать этой прелести до сих пор, с удовольствием подставлял лицо прохладному ветерку… Да что там ветерок – обычным воздухом его величество наслаждался, как хорошим старым вином, ибо еще не забыл, какое это блаженство – просто дышать. Помимо всех упомянутых радостей Шеллар III со сладким замиранием вспоминал некоторые особо прекрасные моменты своей супружеской жизни, которая состоялась не далее как полчаса тому назад и, вопреки его опасениям, оказалась действительно счастливой.
