— Если хочешь.
— Да, я же без тебя как без рук! — воскликнул Форрест. — Ты все так здорово организовываешь. Я надеюсь, к тому времени у тебя не останется возражений против того, чтобы провести со мной ночь.
— Может быть…
— Я обещаю, что не буду на тебя давить.
Соня внезапно осознала, что Форрест изо всех сил старается наладить отношения. Он менялся на глазах: вел себя как понимающий, деликатный человек. Ее снова стали мучить угрызения совести.
— Извини, что так получается, — пробормотала она. — Я хотела бы… Но я правда не могу.
— Все в порядке, дорогая, — улыбнулся Форрест. — Я понимаю. Честно. Ведь я сам виноват.
Соне не хотелось, чтобы он так говорил, ведь сейчас она сама была той, кому потребовался «секс, просто секс». Сейчас она, выглядящая, как драная кошка после безумной ночи, снова вела себя то ли как Белоснежка, то ли как Спящая Красавица. А чувствовала себя при этом последней дрянью и была уверена, что просто умрет, если Форрест когда-нибудь узнает об ее измене.
К счастью, это маловероятно.
Форрест достал бумажник и протянул Соне пять сотенных купюр…
— Вот, — сказал он. — Купи себе какое-нибудь потрясающее новое платье для вечеринки.
— Ой, нет, нет, я не могу, — запротестовала Соня.
— Почему? — озадаченно уставился он на нее. Он не в первый раз давал Соне деньги на одежду, и раньше она не возражала. — Не глупи, — он вложил деньги ей в руку. — Просто постарайся, чтобы платье не было слишком откровенным. Я не хочу, чтобы все эти золотые мальчики, которым я делаю дома, пускали слюни и пытались тебя закадрить. Не то чтобы я опасался, что ты хоть на одного из них взглянешь дважды… За это я тебя ценю больше всего, моя милая. За твои старомодные правила. Я могу доверять тебе в любой ситуации с любым мужчиной… Ну ладно, теперь я пойду, а ты хорошенько отдохни. Наверное, устала, моя девочка. Я тебе еще позвоню до субботы. Не возражаешь?
— Нет, конечно, звони, — ответила она слабым голосом.
— Отлично. Держись, отдыхай и постарайся работать чуть меньше обычного на этой неделе. — Форрест нагнулся, чтобы легко чмокнуть ее в щеку, и ушел.
Слезы хлынули из глаз Сони в тот самый момент, когда за ним захлопнулась дверь.
Ричард набрал единственный телефон, который знал наизусть, и подождал, пока мать не возьмет трубку.
— Анна Винсент, — наконец прозвучал мягкий женский голос, слегка хриплый, будто его обладательница только что проснулась.
На самом деле было всего восемь вечера. Ричарду даже не пришло в голову, что мама могла уже отправиться в постель. Ему было до жути любопытно, кто ее новый ухажер и знает ли он, что ему не удастся взять ее в жены. Мама не из тех, кто выходит замуж.
