У Сони пересохло во рту. Никогда еще ее не искушали так откровенно.
— Мне очень неловко, — начала она, — но я не могу…
Ричард помрачнел, как мрачнеет небо перед грозой.
— Не можешь? Или не хочешь?
— Какая разница, — вздохнула Соня. — Ответ все равно будет одинаковым.
— Для меня есть разница, — настаивал Ричард.
— Ну тогда — не хочу. — Соня отвернулась, боясь, что глаза выдадут ее неискренность.
— А почему? — удивился Ричард.
— Я… не свободна.
Мужчина поглядел на ее левую руку.
— Ты не носишь кольца, — заметил он.
— Я не замужем, — подтвердила Соня. — Но я не свободна для того, чтобы идти с тобой в ресторан. Я очень люблю одного человека…
— А он тебя тоже очень любит? — поинтересовался гость.
«Ну скажи, скажи: «Да, он тоже меня любит». Не молчи как последняя идиотка! — приказала себе Соня. — Черт, почему я молчу?»
— Он так говорит, — после долгой паузы произнесла девушка.
— Ага, конечно, — усмехнулся Ричард, и видно было, что он не очень-то верит в существование этого «одного человека». — Если бы он тебя так любил, то не отправил бы сюда одну. Если бы ты была моей девушкой, я бы не выпускал тебя из виду.
Соня окаменела.
— Но я не твоя девушка, Форрест меня не отпускал, и вообще, это касается только нас двоих! — вспылила она, окончательно запутавшись.
— Меня это тоже будет касаться, — улыбнулся Ричард, и Соня против воли залюбовалась им.
— Ты весьма самонадеян, — покачала головой она.
— Что, он женат, твой Фор-р-р-р-рест? — спросил Ричард, насмешливо прорычав имя Сониного жениха.
— Нет, не женат! Слушай, тебе лучше уйти, раз ты начинаешь такие расспросы.
Ричард посмотрел на Соню удивленно, явно задетый подобным обращением.
— Ответь, ты бы пошла со мной, если бы у тебя не было парня?
Соня промолчала, но, видимо, выражение ее лица было более чем красноречиво.
— Так я и думал, — заявил он, как показалось девушке, немного дерзко. — Знаешь, Соня, ты не любишь этого парня. Гебе только кажется, что это сильное чувство. Если бы ты его любила, то не смотрела бы на меня так — и вчера, и сейчас. Я нравлюсь тебе, и ты мне тоже нравишься, и я не понимаю, какого черта мы теряем время.
Соня почувствовала, что краснеет.
— Пожалуйста, уходи. И забери свои яйца.
— Это куриные, — поправил ее Ричард и спустился с крыльца.
Соня с трудом удержалась от того, чтобы не окликнуть мужчину, но в конце концов природная стыдливость победила, и бес разврата был изгнан с позором.
— Отлично, — бормотал Ричард, шагая к дому с лазоревой крышей. — Кретин. Если бы Казанова использовал подобные приемы, то умер бы девственником.
