– А ты отколь знаешь?
– Так мне Наталья Алексевна ту тетрадку дала, чтоб перевод сделать. Я уже прочла, а завтра писать буду.
Катерина с почтением глядела на свою юную подругу.
– Ты по-французски знаешь? Поучи меня немного. А то государь на всех языках говорит, а я только по-немецки, да по-шведски.
– А зачем это вам? Переводчики есть, переведут, что надо, – спросила Нина.
Катерина замотала головой.
– Что ты, государь очень учёность уважает. Он сестру свою, Наталью очень хвалит за то, что она немецкий язык освоила, а теперь голландский старается. Он и мне подьячего из приказа приставил, чтоб грамоте меня учить.
– Вы грамоту не знаете?
– Свою знаю, а русскую нет ещё. Такие трудные русские буквы и так много их.
– Выучишь, – подбодрила её Мария, – У тебя разум светлый.
И тут же прикрыла рот ладошкой.
– Ой, простите, Катерина Алексеевна, забылась нечаянно.
Катерина улыбнулась успокоительно.
– Это ничего, когда нет посторонних. Мне приятно, что вы – мои подруги, говорите со мной просто, когда мы одни.
Она обращалась ко всем троим, но улыбкой откликнулась одна Мария. Лица Вареньки и Нины были непроницаемы.
Когда они вошли в залу офицерского собрания, та была уже полна. При их появлении все сразу обернулись к дверям и расступились, открыв широкий проход. Было похоже, что кто-то предупредил о происшедшем сегодня событии.
Пётр подал Катерине руку и медленно повёл её к центру залы. По мере их движения стоявшие по сторонам залы дамы приседали, кавалеры складывались в поклонах. Дойдя до середины, царь остановился и, не торопясь, оглядел собравшихся. Увиденным остался доволен, набрал воздуха и начал:
– Господа офицеры! Понеже султан турский объявил против нас войну, и уже войска турские идут в наши пределы и намерены они короля шведского, неприятеля нашего, силою чрез Польшу проводить, того ради надлежит вам выступить с войском нашим противу супостатов, дабы царство наше оборонить, а также постоять за веру православную против богопротивной турковой веры и в защиту сербов, хорватов, черногорцев, янинов… – Пётр остановился набрать воздуху, – и всех единоверных христиан, кои под гнётом нечестивых томятся. Всякий, кто любит Россию и любит Бога и уповает на него с чистым сердцем, возьмёт на себя сей труд. Настоящая война является справедливой. Опояшем же себя шпагою, начнём войну и прославим царство наше! – закончил Пётр зычным рыком.
Обвёл глазами внимательные лица и добавил:
– А Катерину Алексеевну почитайте как свою царицу.
