– У нас в России такого приспособленья нет, вот мы вернёмся и заведём такое удобство. И государь наш всемерно европейские новшества перенимать старается.
– О да! – согласились паны. – Его величество есть великий продвигатель прогресса.
– К тому же, – воодушевлённо добавила Варенька, – когда мы выйдем замуж, нам придётся самим всё хозяйство устраивать, и гостей принимать, и всякое такое очень пригодится.
– Панна Варвара собирается замуж?
Это пан Тадеуш и пан Ян сказали одновременно.
Варенька удивилась их удивлению.
– А что же, конечно, собираюсь. Не вековушей же мне быть.
– Ве-ко-ву-шой? Пусть пани простят наш плохой русский…
– Это значит, кто весь век замуж не выходит, девка-вековуша.
Паны помолчали. Потом пан Тадеуш осторожно сказал:
– Я имел счастье бывать при многих дворах Европы, а также в Англии, и везде я замечал, что придворные фрейлины считают удел замужней женщины, особенно занятия хозяйственные, скучным и тягостным, и стараются избежать сего удела тем или иным способом.
Теперь замолчали девы. От удивления.
Назад ехали уже без той прыти, что с утра. Многие и вовсе по каретам расселись. Из русских только княгиня Долгорукая и княжна Голицына остались в сёдлах.
– Ну вот, Мария Борисовна, прибыло вашего полку, – посмеивался Шафиров, – Говорил же я, что никто кроме Голицыной до конца верхом не усидит.
По правде говоря, и сама Мария предпочла бы сидеть на подушке кареты – разомлела после сытной трапезы. Но княгиня Марья спросила:
– Мы с вами верхом, княжна?
И Мария сразу ответила:
– Конечно. Мы верхом. С вами.
Разве можно было в чём-нибудь отказать ей, этой русской княгине с повадками заморской королевы?!
Царская чета выбрала на обратный путь открытую карету хозяйки, и четвёртым к ним сел князь Долгорукий. Рядом по сторонам гарцевали поляки, следом тянулись повозки с утомлёнными охотниками и прислугой.
– А ты не устала в седле, Маша? – спросила княгиня, увидев, что верхом остались одни кавалеры, дамы же предпочли коляски.
– Нет, – ответила Мария, – правда, сначала после еды томно было, но теперь хорошо, и лучше, чем сидеть. И вы же не устали?
– Ну, я – другое дело. При французском дворе научили днями, если не сутками с седла не слезать. Там такие охоты устраивают, что ого!
– При дворе французском… – протянула Мария завистливо. – А как там, при французском дворе?
Княгиня усмехнулась:
– О, французский двор – это нечто… Роскошь, пышность необыкновенная, и необыкновенная грязь.
– Грязь?
