— Женщина, вы ранены? — несколько раз повторил вопрос молоденький парнишка.
А я поняла, что мне трудно ответить: что-то со щекой.
— Слушай, дай сюда аптечку, — крикнул парень напарнику. — Ты посмотри, что с ней сделали!
— По крайней мере живая, не то что остальные, — невозмутимо ответил напарник и сообщил, что уже вызвал «скорую».
Потом ребята на пару помогли мне встать, и я облокотилась на того, который беспокоился о моем здоровье, продолжая сжимать сумочку. Но в голове появилась и запульсировала еще одна мысль: кейс. Мне нужно подойти к джипу. Я попыталась сказать патрульным, что мне необходимо заглянуть внутрь машины, но вместо слов получилось неопределенное бульканье и мычание. Потом до меня дошло: незачем им знать, что именно мне требуется. Как это я в первый момент не сообразила? Или удар по голове сыграл свою роль? И, кстати, что же у меня все-таки с лицом?
Челюсть болела ужасно, ноге по сравнению с ней было просто щекотно.
Затем я решилась просто кивнуть на джип, глазами задавая вопрос парням, те меня сразу же поняли.
— Вам лучше не смотреть, — мягко сказали мне.
Но я упорно кивала на машину. Мы в эти минуты стояли на том месте, где я очнулась, и сквозь тонированные стекла при освещении дороги только включенными фарами милицейской машины было не рассмотреть, что делается внутри.
— Слушай, а чего у нее с лицом? — спросил один парень у второго, кивая на меня, будто меня здесь и не было.
— Да челюсть свернули. Я бы сам попытался вставить, но лучше не трогать. Пусть врачи делают.
Я опять замычала, кивая на джип.
— Ну давай, отведи ее, что ли, — сказал первый. — Женщина, тут такое зрелище…
— Но, может, у нее муж там, — высказал предположение второй, с беспокойством поглядывая на меня. — Она убедиться хочет.
— Женщина, все мертвы, — прямо заявил мне первый. Сознание я не потеряла (а патрульный, видимо, ожидал этого, внимательно наблюдая за мной), поэтому, наверное, и продолжил: — Зрелище непривлекательное. Если вы к ним непривычны, то…
Я опять замычала.
— Ладно, смотрите. Я вас предупредил.
Осторожно поддерживая, второй подвел меня к джипу (с той стороны, где были раскрыты дверцы и изначально сидела я). Я хромала на левую ногу, и когда в свете фар милицейской машины попыталась рассмотреть саднящее колено, то пришла в ужас. Интересно, а что у меня с лицом?
Но зрелище внутри джипа не шло ни в какое сравнение с моим внешним видом — какой бы он ни был в этот момент.
Все сидевшие внутри были убиты выстрелами в голову. На переднем сиденье пассажира был застрелен наш бывший соотечественник, на заднем сиденье, где изначально сидела и я — двое иностранцев, сзади, на одном из кресел, установленных боком к направлению движения, — мальчик-переводчик. Водитель отсутствовал. Я стала судорожно тыкать пальцем в его пустое сиденье.
