– Времени на размышления не было, Тони. Сообщи он тебе обо всем, уверен, я был бы двадцать первым трупом в твоем списке. Ладно, парни! – обращается пресвитер к бандитам, сидящим в зале. – Давайте посмотрим, что мы имеем в результате.
Маккормак предлагает свою кандидатуру на роль главы синдиката. Мол, идея Тони отличная, вот только он переборщил с методами. Ага, а как же! Как будто все эти головорезы понимают какой-нибудь другой язык, кроме силы.
Все хором поддерживают пресвитера. Да уж, Сил ловко меня провел, увел власть прямо из-под носа. Маккормак вещает о том, что годы смуты закончились. Синдикат в союзе с церковью положит начало новой эпохе. Дескать, раньше вы были разрозненными прутиками, которые легко сломать по одному. Теперь же вместе мы связаны в крепкий пучок.
После пламенной речи о том, что мафия отныне едина и больше не допустит распрей и разборок, пресвитер предлагает всем подняться и почтить память погибших товарищей минутой молчания. Я с грустью думаю о Счастливчике. Не стоило его держать рядом и подставлять под удар. Вина в смерти Вилли полностью лежит на мне.
Вскоре собрание заканчивается. Все расходятся, оживленно обсуждая услышанное. Сегодня их ждет бурное празднование. Бывшие банды Пита и Джека смешиваются в один поток. Больше им нет смысла враждовать. Теперь у них один общий босс, который позаботится о всеобщем благополучии и заодно – о душевном здоровье.
Я сижу в бетонном подвале, размещенном под зданием церкви. Четыре стены без единого окна. Вверху, под самым потолком, – небольшое вентиляционное отверстие. Видимо, изначально помещение строилось как бомбоубежище для священника и работников храма. Теперь оно пригодилось совершенно в другом качестве.
Руки мои скованы. Я не спеша поцеживаю из бутылки через соломинку старый виски – моя последняя просьба перед смертью. Наверное, в иной ситуации я бы поблагодарил пресвитера за возможность посмаковать хороший алкоголь перед отправкой на тот свет. Да и идея закрыть меня здесь ненадолго – тоже его. Громилы Пита Хирурга и Сатаниста Джека готовы были разорвать меня на месте, но Сил убедил их дать мне время спокойно помолиться за свою душу и покаяться перед Господом в своих грехах.
Сверху, из зала церкви, доносятся приглушенные звуки органа. Этот святоша издевается надо мной, играя похоронную заунывную патетическую муть. Мне больше по душе было бы послушать что-нибудь в исполнении хорошего джазового оркестра.
