Похотливый подонок выводит меня из себя. Джеки берет в руки кожаный кнут и несколько раз играючи хлещет сначала по бокам от Нэнси, потом как бы невзначай задевает по спине. Та мелко вздрагивает, но не отступает.
– Раздевайся. Обойдемся без прелюдий.
Нэнси беспрекословно повинуется, стягивает с себя короткий топик, шортики, трусики. На нее это не похоже. Видимо, она под действием какого-то наркотика. Ее лицо расплывается в бессмысленной улыбке, движения замедленные.
– Слушай, Джеки, а тебе всегда это нравилось? Ну, желание доставлять людям боль и самому ее испытывать – это как, врожденное? – спрашивает Нэнси.
Она сидит в мягком кресле и не спеша стягивает чулки. Один, потом второй. У Джеки при виде такой картины отвисает челюсть.
– А ты любопытная шлюха. Не скажу. Да и не твое это дело. Тебе положено пошире расставлять ноги и не прекословить, когда я начну забавляться. Странно, почему люди называют мои игры извращением. Боль – это жизнь, милая. – Джеки резко разворачивается и хватает со столика что-то черное.
Все дальнейшие события вспыхивают в моем мозгу набором отдельных мерзких сцен. Донован в латексном черном костюме, с плеткой и в кожаной маске. Нэнси с кляпом во рту и красных высоких сапогах перед ним на четвереньках. Он хлещет ее плетью. Следующий кадр: он в кресле, она лежит ничком на его коленях и вскрикивает от ударов плоской дубинкой по ягодицам.
Нэнси прикреплена ремнями к дыбе и дико кричит от боли в растягиваемых суставах. Глаза Донована блестят от наслаждения.
Ублюдок крепко связывает проститутке руки, перетягивает веревками все тело. Он подвешивает ее на крюк, прикрепленный к потолку. Нэнси раскачивается в воздухе. Ее тело исполосовано плетью, тушь растеклась по лицу. Пальцы ног едва касаются пола. Донован подходит к ней вплотную, смотрит в упор, явно получая удовольствие от ее мук. После чего он раздвигает Нэнси ноги и грубо насилует. Девушка кричит, потом начинает истерически смеяться.
Когда Донован делает небольшую паузу перед следующей пыткой, Нэнси сидит на полу, вытирает лицо салфеткой и говорит:
– Джеки, это были настоящие ощущения. Скажи, ведь тебя это заводит – не только бить самому, но переживать все свои удары? Держу пари, ты хочешь почувствовать, как это. Ты ведь хочешь, я знаю, вижу по глазам.
Донован стоит в задумчивости, стягивает с себя маску. Под ней красное мокрое лицо.
– Грязная любопытная шлюха. Ты мне нравишься. А почему бы и нет? Но смотри, не угодишь – порву напополам.
