Перед смертью, вечной тьмою.
Стал я Господа просить,
Чтоб омыл святою кровью.
Я тянусь с последних сил,
Чтоб схватить Христа за руки,
Позабыв, как пригвоздил
Их к кресту, умножив муки.
Ощущая боль свою,
Слёз Его не замечая,
Я кричу Ему: люблю,
Эгоизмом поражая.
Я Тебе благодарен, Господь,
За прекрасное синее небо
В знойный день, орошающий дождь
И за корку горячего хлеба.
Я Тебе благодарен за тень,
Когда солнце ложится в зените,
И когда у меня чёрный день,
Я Тебе благодарен в защите.
Я Тебе благодарен за снег:
Белый, чистый, рождающий свежесть.
Моей дочери радостный смех,
Что она у меня сама прелесть.
За частицу души, что в стихах
Отдаю на хранение людям,
Что хожу на своих я ногах
И боюсь быть подобным Иуде.
Ароматной акции ветвь
Моё хрупкое сердце волнует,
Благодарен за жизнь и за смерть,
За молитву, что душу врачует.
Благодарен, Господь, что Ты есть
И спасенье принёс на кресте,
И спасибо за Библии весть,
Мне открывшую жизнь во Христе.
Однажды Львица встретилась с Коровой
Покорная, та смерти стала ждать.
Сказала Львице: «Ешь и будь здорова.
Не надо только сына убивать»
«Не бойся, – отвечала Львица ей, —
С моим мальцом он вырастет смелей».
Как братья, стали Лев и Бык,
Врага любого вместе побеждали,
И если разный был язык,
То не беда, друг друга понимали.
Лиса, однако, невзлюбила света:
Ей, как ножом по сердцу, видеть это.
Ко Льву она однажды прибежала,
Так тихо, даже ласково сказала:
«Да как же может Царь Быка любить?
За мать тебе он хочет отомстить…»
И, дальше побежав, себе пропела:
«Прекрасно, впереди ещё полдела».
Следы Быка в снегу вдруг отыскала,
Догнав его, так слёзно рассказала:
«Кума-сорока говорила по секрету:
Хвалился братец съесть тебя до лета».
И вот, взошло плутовки семя злобы:
Лишились в схватке жизни оба.
На их тела лиса взобралась.
О ! Сколько мяса ей досталось.
Как много в мире лишних слов,
Состряпанных на кухне зависти.
И не щадят они и Львов,
Лишая их общенья радости.
Солнце выпивает озеро по капле.
Без воды Лягушки остаются вновь,
С видимою жалостью смотрит на них Цапля
И твердит зелёным про свою любовь:
«Я ли вам желаю, дорогие, смерти?
Жизнь свою доверьте – с радостью спасу.
Чудное местечко знаю, и поверьте:
Вас поодиночке всех перенесу.
Там воды побольше, она чище нашей,
Вы, словно царевны, будете там жить,
А от песен ваших край тот станет краше,
Все послушать пение будут приходить».
Гордостью вздуваясь, слушали Лягушки,
О прошедшем думать вдруг с обидой стали:
Здесь их не ценили, и порой, как с пушки,
