– Почему, мама? Ведь ты жива, – удивленно сказал принц. – Ты такая же красивая, как была 19 лет тому назад. На твоем лице нет печати смерти. Твои руки мягкие и теплые.
– Это все благодаря Мойре. Спасибо тебе. Мойра, – сказала королева Маргарита. – К сожалению, я не могу даже сесть, чтобы доказать вам свою полную причастность к земной жизни.
– Это не очень остроумно мама, – обиделся принц.
– Я – фея и прожила почти две тысячи лет. Что еще может желать? Дальше меня ждет только Аид.
– Что-то долго он тебя ждет! – съязвил принц.
– Да уж. От осины не родятся апельсины, – вздохнула Мойра. – Торопитесь. Это ваша последняя ночь.
Принц весь напрягся. Каждый мускул его красивого лица подергивался, руки сжались в кулаки.
– Мама, если ты умерла, почему тебя не похоронили, а оставили здесь?
– Все очень просто. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы этого не произошло. Я знала, что мой срок пребывания на земле подошел к концу, но боялась оставить тебя одного в этом замке, который полон недоброжелателей. Я не доверяла Кроуну и не очень приветствовала слуг, кроме, конечно, моего доброго Робина. Я не знала, кто остался жить в афинском лесу, и что делается под островом.
– А что там может делаться? – удивился принц.
– Я не знаю и поэтому боялась. Так вот мне удалось уговорить мою подругу Персефону, супругу бога подземного царства Аида, оставить меня на земле и поддерживать во мне хоть какую-то жизнь, чтобы я могла помогать тебе.
– Мама! Какую жертву ты принесла мне! Лежать живой в гробу!!! – И принц разрыдался так горько, что Мойре пришлось дать ему успокоительных капель.
– Обними меня, мой мальчик, – улыбнулась Маргарита.
Принц склонился над матерью, и та, как в детстве, утерла ему слезы. – Когда есть цель, никогда не бывает страшно или скучно. Я сделала выбор ради самого любимого существа на земле. И потом я, в основном, видела сны, а просыпалась только при помощи Мойры, которую по приказу Персефоны мне присылали богини судьбы. Видишь, и судьба иногда бывает милостивой.
– Это случается редко, – впервые за все время усмехнулась Мойра. – Если у Клото обрывается нить человеческой жизни, даже могучая Персефона бессильна что-либо сделать.
– Но Персефоне все-таки это удалось! – весело заметила Маргарита.
– А твои заколдованные перчатки? – спросил принц.
– Да я это делала для острастки, чтобы меня оставили здесь, а не закопали в землю. Когда Кроун обжегся о мои руки, он так испугался, что запретил меня хоронить, потому что безумно боялся мести. Когда-то я отдала в его руки правление островом, а сама стала предаваться наслаждениям. Кроун заправлял здесь абсолютно всем, и я даже не знаю, как жили люди, которые добывали для нас жемчуг и кормили нас. Кроун сам был ныряльщиком, но природный ум и хитрость привели его ко мне во дворец. Я поняла, что он справиться с делами моего маленького королевства и впала в венецианский загул. Прости меня за это, мой мальчик.
