– Ай! – закричал Кроун, хватаясь за обожженный палец.
В дверь постучали.
– Заходи, Мойра.
В траурную залу вошла одетая во все белое женщина. Ее голову покрывал высокий светлый чепец, а лицо закрывала белая маска. В одной руке она держала огромную охапку красных лилий, а в другой – серый саквояж с предметами для бальзамирования и чистящими средствами.
– Я оставляю тебя ровно на час. Ровно за это время зала должны быть вычищенной, а труп королевы – забальзамирован.
– Слушаюсь, сеньор Кроун.
– Через час я приду и запру залу. – Потом Кроун вплотную подошел к Мойре, схватил ее за подбородок и прорычал:
– Если заметишь что-нибудь странное, никому ни слова! Поняла!
– Я не ваша служанка, – ничуть не испугалась Мойра. – И не забывайте, кто я!
Вы еще узнаете, кто такой Кроун! – рявкнул регент и демонстративно покинул тронную залу.
В коридоре, удостоверившись, что его никто не видит, Кроун направился по своим, по его мнению, многочисленным делам.
Но бывший ныряльщик за жемчугом просчитался, ибо в нашей жизни всегда найдется тот, кто тебя опередит и рассекретит.
Как только фигура Кроуна исчезла в катакомбах дворцовых переходов и галерей, воздух у входа в тронную залу неожиданно сгустился и материализовался в доброго эльфа Робина, который, гуляя по дворцу, «случайно» проходил мимо.
Эльфы не обладают сильной колдовской силой, но они прекрасно слышат через любые предметы. Сейчас доброго человечка просто распирало в предвкушении интриги! Его клочковатые волосы стояли торчком, а глаза горели подлинной эльфийской радостью.
«Пойду, загляну на огонек к Фаустине. Она наверняка уже выяснила отношения с Кроуном и протрезвела. А когда она трезвая, то всегда готовит чудное ореховое печенье».
И чтобы сэкономить время и лишний раз не смущать слуг своими неожиданными появлениями, Робин решил не проходить мрачные коридоры дворца, а вылетел в узкое башенное окно и приземлился прямо на цветущий балкон принцессы Фаустины, которой было не до Робина и его блужданий по извилистым переходам дворца. При помощи сачка принцесса пыталась поймать в бассейне своего фонтана красную рыбищу, которая оказалась настолько умной и изворотливой, что овладеть ее откормленным телом было почти невозможно. Но подобная охота только еще больше разжигала Фаустину, которая обожала такого рода поединки.
– Фаустина!
– Что тебе, Робин? – не отрываясь от своего занятия, спросила принцесса.
– Я сейчас такое видел!
– Что же ты мог видеть такого, чего я не знаю?
