В конце концов и ее отмели и не включили в новый план. Эта третья магистраль должна была соединить конец Большой Дмитровки с Малой Дмитровкой близ начала Успенского переулка, вероятно сровняв с землей владения Уварова.
В списке допущенных к постройкам по разрешению комиссии от 1 декабря 1814 года встречаем имя Уварова, но, принимая во внимание еще не полностью отвергнутый план Гесте, нельзя сказать с полной уверенностью, получил ли он разрешение отстраивать именно центральный дом. Возможно, речь шла о каких-то сооружениях в глубине двора.
Таким образом, точных документальных данных о времени постройки центрального дома у нас нет, но множество косвенных доказательств говорит в пользу того, что центральный дом горел и между 1815 и 1823 годами был отстроен на старом фундаменте. За это говорят и его архитектурные особенности.
Строительство Москвы после пожара могло идти быстрыми темпами во многом благодаря тому, что уже существовало несколько альбомов «образцовых» проектов фасадов жилых домов, имевших целью помочь в застройке губернских и уездных городов, не располагавших порой достаточно квалифицированными архитекторами. Случилось так, что альбомы эти оказали неоценимую помощь при застройке Москвы. Не будь этих образцов, едва ли Москва возродилась бы так быстро и целостно. И как бы странно для нашего слуха ни звучало — «типовой дом первой трети XIX века» — понятие это вполне правомерно. Вместе с тем постройкам этого периода, несмотря на схожесть силуэтов, характерных для господствовавшего нового классического стиля, чужда стандартность: архитекторы, используя арки, колонны, портики, все многообразие архитектурных деталей и лепных или резных украшений, добивались огромного разнообразия. О. И. Бове, утверждая рисунки фасадов, также нередко улучшал «образцовые» чертежи. Имя архитектора, проектировавшего дом на Малой Дмитровке, неизвестно, но можно предположить, что Бове утверждал проект, и как знать, быть может, рукой его были сделаны и на этих чертежах, как на многих других, какие-нибудь изменения или дополнения.
Участок, на котором расположился дом, был довольно велик и спланирован согласно наиболее распространенной схеме: дом стоит фасадом на красной линии, а вход, вернее, несколько входов устроены со двора, куда могли через ворота въезжать экипажи.
Поскольку любая, даже незначительная, перестройка и даже ремонт требовали разрешения, в архивном деле дома все они нашли отражение. С 1823 по 1906 год (последний, имеющийся в деле) серьезным изменениям главный дом не подвергался, они касались в основном хозяйственных построек на заднем дворе. Единственная перестройка, сказавшаяся на его облике, предпринята в 1893 году, когда был снесен портик с шестью колоннами и заменен висячими балконами на кронштейнах в центре и по бокам. Эти преобразования, бесспорно, обеднили фасад, и центр восприятия переместился на угловой флигель с полукруглым балконом. Рисунок фасада, относящийся к концу XIX века, позволяет сделать вывод, что в остальных архитектурных деталях дом сохранил свой вид.
