Улица Чехова, 12 | страница 10



15 мая 1821 года женой Орлова стала Екатерина Ни­колаевна Раевская, по определению Пушкина, «женщи­на необыкновенная». В известной степени она послу­жила поэту прототипом Марины Мнишек в «Борисе Го­дунове». «Моя Марина — славная баба: настоящая Ка­терина Орлова! знаешь ее? Не говори, однако ж, этого никому»,— писал Пушкин П. А. Вяземскому. Екатерина Орлова, по свидетельствам современников, не была кра­савицей, но выделялась умом, образованностью и твер­достью характера, за что была прозвана «Марфой По­садницей». Так Орлов породнился с семейством Н. Н. Раевского, которое оказалось тесно связанным с декабристским движением: его младшая дочь, Мария Николаевна, была замужем за С. Г. Волконским и по­следовала за ним на каторгу в Сибирь; к вечной каторге был приговорен и В. Л. Давыдов, единоутробный брат генерала Раевского.

Энергичная натура Орлова требовала деятельности. Главным для него в этот период становится организа­ция ланкастерской школы взаимного обучения. Малень­кая школа грамотности для 40 человек, существовав­шая там до его приезда, в короткий срок вырастает в серьезное учебное заведение, где обучаются грамоте 1800 солдат — и взрослых, и подростков-кантонистов.

Но Михаил Федорович мечтал о самостоятельной должности, пять раз в ответ на свои прошения он по­лучал отказ и наконец летом 1820 года добился перево­да на должность командира 16-й пехотной дивизии, сто­явшей в Кишиневе. По дороге из Киева в Кишинев Ор­лов заехал в Тульчин, где находилась главная квартира 2-й армии. Там он встретился с П. И. Пестелем, 24

М. А. Фонвизиным, А. П. Юшневским. Давая показа­ния, Орлов утверждал, что именно тогда вступил в члены тайного общества, но, по-видимому, это произо­шло еще в 1818 году, что, впрочем, до сих пор является предметом споров исследователей.

Встав во главе дивизии, Михаил Федорович стремит­ся завоевать доверие и авторитет прежде всего солдат­ской массы, чтобы иметь в своем распоряжении реаль­ную военную силу, на которую можно было бы опереть­ся в случае восстания.

Сохранились приказы Орлова по 16-й пехотной ди­визии, которые красноречивее всяких слов доносят до нас весь пафос его благородных устремлений. Читаешь эти приказы, и становится понятно, почему впоследст­вии в доносе на М. Ф. Орлова корпусному командиру И. В. Сабанееву сообщалось: «...нижние чины говорят: дивизионный командир — наш отец, он нас просвещает. 16-ю дивизию называют Орловщиной...»

Популярность Орлова среди солдат была чрезвычай­но велика, хотя возможно, что Орлов ее все же немного переоценил, заявив в январе 1821 года на московском съезде «Союза благоденствия», где представлял Киши­невскую управу, что предлагает немедленное вооружен­ное выступление, ядром которого должна стать 16-я ди­визия, готовая, по его мнению, к революционным дейст­виям. Это предложение не было поддержано, и взволно­ванный Орлов объявил о своем разрыве с тайным обще­ством. Как известно, на этом съезде, происходившем на московской квартире братьев Михаила и Ивана Фонви­зиных, было принято решение о роспуске «Союза бла­годенствия».