Несколько минут прошло в тишине, нарушаемой разве что сопением, которое издавал травмированный нос человека, сидевшего на стуле. Это дало возможность второму пленнику прийти в себя.
— Мы кого-то ждем?
Йети кивнул.
— Ждем. Главного. Ты же сам хотел с ним встретиться.
— А это кто? — Он кивнул в сторону связанного мужчины.
— Человек, тип, индивидуум. Называй как хочешь. Очень жадный индивидуум. Нехорошо. Сребролюбие — грех большой.
— Поэтому вы его, грешного, так отделали?
Йети снова кивнул.
— Да что ты с ним разговариваешь! — рассердился лысый и подошел к креслу, потрясая маленькими, но едва ли не каменными кулачками. — Сейчас я его успокою.
Йети, которому в этом спектакле, должно быть, отводилась роль доброго следователя, оттолкнул подельника ладонью. Вроде легонько, но лысый через мгновение оказался у противоположной стены.
— Остынь, сказал. Имей терпение.
Беззвучно открылись двери, и в комнате появился худощавый человек среднего возраста и роста, одетый в серый недорогой костюм. Под пиджаком у него была черная футболка. Соломенного цвета волосы доходили почти до плеч, а движения были плавные, даже грациозные, как у пантеры. На прямом носу сидели круглые очки с затененными стеклами. Среди нападавших этого человека точно не было.
Окинув оценивающим взглядом Светлова, человек повернулся к другому пленнику.
— Ну, и как он?
— Никак! — развел руками Йети. — Нет, говорит, у него денег.
— Нет так нет. Столько возни, и все коту под хвост, — вздохнул длинноволосый. — Придется отнести это к производственным издержкам.
Йети достал из кармана куртки ПМ[1]. После слов «Господи, прими душу раба твоего грешного» в комнате оглушительно грохнул выстрел, опрокинув жертву на пол вместе со стулом.
Длинноволосый повертел указательным пальцем в одном ухе, потом в другом и только после этого гневно посмотрел на Йети.
— И на хрена ты это сделал?
Йети растерялся.
— Так это… сам сказал… производственные издержки.
— Дебил. А до ямы ты его теперь на себе потащишь?
— Ну и потащу, — обиженно проворчал Йети. — Подумаешь. В первый раз, что ли?
Он в самом деле нагнулся, схватил убитого за щиколотки и поволок к выходу. Стул, к которому был привязан труп, противно заскрипел по полу.
— Не сейчас же, потом уберешь.
— Как скажешь.
Длинноволосый подошел ближе к креслу.
— Добрый день. Я — Финн. Это не национальность. Прозвище выбрано произвольно, исключительно для вашего удобства. Чтобы вы могли ко мне обращаться. Моих напарников можете запомнить просто по номерам. Номер первый, — он кивнул в сторону Йети, потом посмотрел на лысого, — и номер второй. А вы — Виктор Сергеевич Светлов, мы знаем.
