Сегодня ванная комната показалась особенно убогой, а белый кафель напомнил больницу. На тусклом треснутом зеркале прикреплен листок:
«Я заслуживаю в жизни самого лучшего,
Все, в чем я нуждаюсь, всегда получаю,
Я хочу победить,
Я хочу быть первой…»
Вика грустно вздохнула: первой она до сих пор не стала и пока никаких шансов.
Как несправедливо! Ведь ей дарована такая утонченная внешность, но, очевидно, этого недостаточно, чтобы добраться до пьедестала…
Сейчас ей двадцать, и выглядит она шикарно, но через пять лет о модельном бизнесе можно забыть. У моделей век короткий…
Когда Вика вышла из ванной, то вся кухня была прокурена. Не найдя пепельницу, Катрин не удосужилась спросить, и бычки были воткнуты всюду, даже в остатки творожка. Вот неряха! Вику чуть не стошнило от омерзения…
* * *
На показ Вика приехала пораньше, она не любила опаздывать. Хотелось показать себя достойно, ей так нужна работа. Последний месяц у нее не было ни одного показа.
Вокруг царила суета: рабочие таскали динамики, софиты, детали подиума. Задевая ее, просили посторониться. Вике было неудобно путаться у них под ногами, но куда бы она ни встала, все равно оставалась для рабочих помехой.
Мимо нее прокатили стойки с одеждой. Что это за коллекция? Вся одежда сделана из валенков и дерюги. Хламиды цвета терракоты, хаки, некрашеного льна, без единого крючка, без единой пуговицы.
Появилась костюмерша — длинная, сутулая, с вдовьим пучком, и принялись перевешивать платья в соответствии со списком манекенщиц.
— Привет, подруга! — закричала Катрин, хлопнув Вику по спине.
Вика поморщилась. Может, в Туве такие колхозные шутки и канают, но Вику они бесили.
— Что за коллекция такая? Как она вообще держится на теле?
— Элка же говорила, что дизайнер шизанутый. Коллекция у него тоже шизанутая, — ответила Катрин. — Сейчас репетнем по-быстрому. Работяги уже закончили настраивать сцену.
— Так, девочки, раздеваемся и примериваем костюмы. Через двадцать минут репетиция. Кутюрье уже пришел.
— Кутюрье! — передразнила ее Катрин и заржала. — Сейчас ты его увидишь! Вон он!
Вика развернулась и уставилась на него: маленький, щупленький мужичок в шелковом костюме типа пижамки. Ровная челочка до середины лба, на носу очки в роговой оправе. Эдакий шизанутый ботан!
Объясняя что-то костюмерше, он томно растягивал слова и жестикулировал холенными ручками. Без спору — он выглядел безумным. Но как подчас трудно найти грань между творчеством и безумием. Творчество — это мир безумцев, и чем ты безумнее, тем больше шансов у тебя на успех. Для «нормальных» людей существуют фабрики и заводы.
