Все то напряжение, в котором она жила последнее время, вдруг нашло в себе выход, и она наслаждалась.
— Слушай, тут не принято так вульгарно себя вести, — зашипела на нее Катрин.
— Ага! В вашем блядушнике все играют в «леди». Главная леди — Катрин, прибывшая из тундры…
— Веди себя прилично! — Катрин уже стала выходить из себя.
— Какие приличия? Меня тошнит от ваших приличий!
Неожиданно она почувствовала сильную усталось, ставшую обыденной в последнее время. Она допила виски и встала.
— Ладно, ребята, мне пора! Блудите тут втихушечку. Ауфидерзейн, Ханс! — и, повернувшись к Катрин, спросила. — Ты меня на свадьбу пригласишь? Честное пионерское, буду паинькой!
— Ты меня пугаешь, — сказала Катрин на прощание.
— Верю. Я и сама себя боюсь…
Вика тихо зашла в студию и оглянулась — ничего здесь не изменилось. Она словно вернулась в тот день, когда впервые пришла на съемку к Мише.
Тогда она была такая неискушенная, милая, юная. Стояла здесь и смущалась, исполненная решимости покорить мир. Казалось, это было так давно, словно в прошлой жизни. Сегодня, в конце пути, от ее прежней не осталось и следа. Лишь надорванное сердце и глухое отчаяние, которое давило на нее.
Увидев ее, Миша Вульф остолбенел.
— Изменилась? — спросила Вика.
— Да-а… уж, — протянул Миша.
Миша закурил, с минуту всматривался в лицо Вики, задерживая взгляд на лице, уже изрядно поблекшем, на глазах, что успели потухнуть, на весь ее неухоженный вид.
— Странно, что ты меня пригласил. На данный момент я являюсь «персоной нон грата». Никто не хочет меня видеть.
Миша смотрел на нее и поражался — так измениться и за столь короткий срок. Ничто не напоминало в ней ту изящную, уверенную в себе Вику.
— Я не верил тому, что про тебя говорили.
— Поверил? — невесело хохотнула Вика.
— Мне непонятно, отчего вы так быстро подсаживаетесь? Только не гони, что работа тяжелая. Есть люди, которые работают на заводах или в шахтах. Думаешь, им легче? — спросил Миша.
— Не думаю.
— В чем же дело?
— Наверное, кто-то ждет их с работы. После шахт грязных, но все равно ждет, — неуверенно ответила Вика.
— Не прибедняйся. Тебя почему никто не ждет, такую красавицу?
— Кого любила, тот не дождался, а теперь я сама никого не впущу в свою жизнь, — созналась Вика…
— Когда я увидел тебя впервые, то подумал — вот телка, кто поимееет этот мир…
— Не угадал, — с грустью созналась Вика. — Это мир поимел меня, да еще в извращенной форме.
— Ты позволила это сделать.
— Может быть, сейчас поздно сокрушаться. Уже сделано, — махнула рукой Вика. — Ты-то как выкрутился в этой мясорубке?
