- Это же самка, - наконец, изрёк он.
- Тело самки, в которое ему не посчастливилось попасть, - морда Карыча склонилась надо мной рядом с костяным драконом.
- Да, Мир велик.
- Тебе он так дорог, что ты привёл его сюда?
- Он мой ученик, я не в силах отказать ему.
- Учении-ик? - протянул костяной дракон. - Давно ли ты, Карреганоэльгаст, снизошёл до тварного мира, что стал брать в ученики низший разум.
- Скука - вот наш враг, о, громогласный Кесезельквальзенг. И я настолько поддался ей, что не смог отказать эль Фондо в маленькой услуге.
- Что? Старый эльф ещё жив? Как удивительно терпимо порой бывает Время.
- Он же маг жизни. Забыл? И ещё дитя звёзд.
- Эльфы, единственные из прямоходящих, достойны благосклонности Времени.
- А эль Фондо, достойнейший из них. Не побоялся бросить вызов консерватизму и устоям длинноухих.
Я догадывался, что они могут предаваться воспоминаниям ещё долго, но у меня-то время поджимало. Прервать же их разговор... Нет уж, увольте. Быть опять пожёванным - сомнительное удовольствие. Но Карыч, понимая, что для меня время дорого, вдруг прервал разговор.
- Прости, Страж, что который раз наши встречи проходят подобным образом, просто недостойным для двух почтенных драконов.
- Ты становишься похож на двуногих, Карреганоэльгаст, всё спешишь.
- Их жизнь коротка и мне приходится подстраиваться под их темп. Но, полноте. Проведи Прова по Дороге Памяти. И позволь ему выбрать то, о чём я тебя просил.
Кесезельквальзенг уважительно кивнул, посмотрел на меня и вошёл в каменные врата. Я только сейчас увидел их, до сих пор скрытые за спинами драконов. Массивная высокая арка, из камня, испещрённого когтями властителей неба. За аркой тропинка превратилась в мощёную природным камнем дорогу с высокими бордюрами по краям. Пейзаж переменился. Вместо голых, продуваемых всеми ветрами скал и россыпи камней, здесь росли высокие разлапистые сосны и стройные кипарисы. Чуть дальше хвойные уступили место драконовым деревьям. Некоторые экземпляры были внушительной высоты, с ветвистой, словно раскрытый зонт верхушкой. Между деревьями лежали, под стать своим древесным сторожам остовы драконов.
- Мидросамирол, - тихо, словно шелест листвы, зазвучал голос Стража. - Дракон, полюбивший богиню весны и павший в неравном бою с её отцом и братьями за право обладать ею. Спи спокойно.
