не мог быть нанимателем трех головорезов в плащах – головорезов, что впоследствии втолкнут юную деву в карету, запряженную четверкой, коя с невероятной скоростью помчится прочь. Кэтрин тем временем, не тревожась предчувствием подобной или какой бы то ни было беды, за вычетом малочисленности танцующих пар, привычно блаженствовала в обществе Генри Тилни, со сверкающим взором слушая все, что он говорил, и, полагая его неотразимым, становилась неотразимою сама.
После первого танца капитан Тилни вновь приблизился к ним и, к немалому неудовольствию Кэтрин, оттащил брата прочь. Перешептываясь, они удалились; тонкое чутье юной девы не забило тревогу немедля и не дало ей понять непреложно, что капитан Тилни, по всему вероятию, получил некие сведенья, кои ее порочат, и поторопился изложить их брату, надеясь разлучить его с Кэтрин навек; однако же дева невольно охвачена была сильной тревогою, наблюдая, как партнер ее удаляется из виду. Неизвестность продлилась добрых пять минут; и Кэтрин уже размышляла, сколь беспримерно длинна сия четверть часа, когда братья возвратились и дева услышала объясненье: Генри осведомился, как она думает – станет ли юная г-жа Торп возражать против танцев, ибо его брат счастлив будет оказаться ей представлен. Кэтрин, нимало не колеблясь, ответствовала, что юная г-жа Торп вовсе не намерена танцовать – она, Кэтрин, в сем совершенно уверена. Жестокий ответ был передан капитану, и тот немедля удалился.
– Я уверена, ваш брат не расстроится, – сказала она, – ибо я слышала ранее, как он говорил, будто ненавидит танцы; но подумать о сем – весьма добрый поступок. Вероятно, он видел, что Изабелла сидит, и решил, что ей пригодился бы партнер; но он сильно ошибается, ибо она ни за что на свете не станет танцовать.
Генри улыбнулся:
– Сколь мало хлопот доставляет вам пониманье мотивов чужого поступка.
– Почему? О чем вы?
– Вы думаете не «как возможно повлиять на такого-то», не «какие побужденья вероятнее всего подействуют на его чувства, если принять во вниманье возраст его, положенье и возможные привычки» – но «как повлияли бы на меня», «какие побужденья заставили бы меня поступать так-то и так-то».
– Я вас не понимаю.
– В таком случае наши с вами положенья решительно неравны, ибо я понимаю вас совершенно.
– Меня? Ну да – я недостаточно хорошо говорю, а посему невразумительность мне не дается.
– Браво! Блистательная сатира на современный язык.
– Но объяснитесь, прошу вас.
