Суровую мы прожили жизнь на Севере. Суровую! В этом нет никакого сомнения. Но увлекательную и не бесполезную. Чьи‑то жизни должны быть отданы, чтобы разведать недра земли, сделать её богатства доступными человеку, обжить необжитой край.
И не потому ли, что за многое на Колыме заплачена очень высокая цена, так дорог этот край старым колымчанам?
Моим неизменным спутником на Севере была записная книжка. Ей поверены душевные тайны. Они никому не интересны и никому не будут показаны. Но в записной книжке северянина всегда много заметок и наблюдений, схваченных с натуры в момент их появления и часто совсем короткого существования. Много таких заметок накопил и я.
Все, о чем рассказано в этой книге, я видел сам или слышал в подходящих обстоятельствах от своих бывалых и умных спутников. И я очень хочу, чтобы мои рассказы послужили истинному познанию далёкого Севера, такого, каким он только и может быть в нормальной и спокойной обстановке человеческого труда.
А если бы самому мне удалось повторить свою жизнь с молодых лет, я снова стал бы разведчиком недр на Колыме.
Время, о котором я сейчас расскажу, было началом золотой Колымы, хотя слухи о золоте ходили по сибирской земле давно и упорно. Старатели исконных российских приисков хлынули за море. Это был в массе своей мутный поток полубродяг, полуавантюристов, ринувшихся на Колыму за лёгкой наживой.
В те годы разворачивалась неслыханная битва за первый пятилетний план. Стране нужно было золото, много золота! Другим способом, кроме мелкоартельного старательства, взять его на новом месте было невозможно: ни дорог, ни разведанных площадей, ни машин, ни. людей — ничего не было. Первые колымские золотодобытчики — люди неприхотливые, крепкие; испытанные таёжными невзгодами, они могли мыть золотоносные пески и в тех условиях.
Новая жизнь на дальнем Северо–Востоке только нарождалась.
В это время я познакомился с Поповым. К исходу двадцатых годов его прибила к здешним местам мутная волна старательства. Но как был он у себя в Сибири человеком вольной и чистой души, таким и на Колыме остался. Встречу с ним в тех сложных и путаных житейских обстоятельствах я считаю редкой удачей и большим счастьем для своей жизни.
Попов был великий мастер организовывать далёкие геологические базы. Дело это трудное и ответственное. Ведь в тайге по мшистым заболоченным тропам, через каменные осыпи перевалов, вброд через ключи и речки не пройдёт ни трактор, ни автомобиль, ни даже простая телега. Только человеку с рюкзаком за плечами да лошади с вьючным седлом доступны эти таёжные тропы. А на вьючном седле много ли увезёшь? Кайла, лопаты, нивелиры, лотки, скрёбки, химические реактивы, взрывчатка, продовольствие, одежда, иногда топливо, спирт, рация, оружие, книги, кухонный скарб — сколько всего нужно забросить в тайгу, чтобы геолог мог начать свою многотрудную работу.
