«Галлюцинация», — подумал Каретник. Но видение не только не исчезло, а даже подъехало ближе и козырнуло. Милиционер долго допытывался у Матвея, кто он такой и почему скрывается в тайге. Отшельник честно объяснил, что сбежал от цивилизации к матери-природе, но милиционер не поверил.
— Я отвечаю за порядок на территории, равной Голландии, — обиженно сказал он. — А ты мне тут заливаешь…
Тогда Каретник протянул ему квитанцию, полученную за рыбу.
— Другое дело, — просветлел участковый. — Так бы сразу и сказал, что из артельщиков!
Он степенно удалился на своей белоснежной кобыле, пожелав Матвею богатых уловов.
Некоторое время Каретник жил спокойно, но в конце июля до него добрался молодой якут, участвовавший в переписи населения. Он собрал нужные данные, рассказал, что творится в мире, и, передохнув, отправился дальше… Каретник начал нервничать. Он словно предчувствовал, что одиночеству приходит конец. По ночам ему снилось, будто колонна родственников и коллег мерной поступью приближается к его скиту…
Опасения Матвея сбылись. В середине августа на берег высадились изыскатели. Они разбили лагерь недалеко от избушки Каретника и занялись делом. От них он узнал, что в этих местах пройдет железная дорога, что через Пелядь будет переброшен мост, а на берегу вырастет поселок. По вечерам в лагере изыскателей было шумно, а широкоплечая девушка кричала Матвею: «Эй, Робинзон! Возьми меня Пятницей!»
Отшельник, собрав узелок, двинулся к Северу в ветхом челне. Достигнув Полярного круга, он совершенно одичал.
Среди пастухов-оленеводов пошел слух, что в тундре живет злой дух, притворяющийся человеком. Люди пограмотней заговорили про таинственное существо «йети». Нашлись энтузиасты, которые отправились по следам «снежного человека»… Матвея поймали, когда он подкрадывался к куропатке. «Йети» кусался, рычал, но вырваться из объятий энтузиастов не смог. Его усадили в вездеход и привезли в город для изучения. Увидев ванну, Каретник заплакал и попросил доставить его в Утиноозерск. На этом его робинзонада закончилась…
Жена приняла его без упреков. В Институте дело обстояло хуже.
— Я тебя предупреждал? — спросил Горячин, желая унизить блудного сына.
— Предупреждали…
— А ты ушел!
— Ушел, — согласился Каретник.
Лавр Григорьевич еще немного покуражился, но затем сменил гнев на милость. Тому была причина: понадобился толковый сотрудник. Как раз в это время, в связи с подготовкой к пуску новой линии, гиганту большой химии срочно потребовалась помощь науки. Лавр Григорьевич пообещал доказать, что Утиное озеро не только не пострадает от дополнительных стоков комбината, но даже — окрепнет. Разумеется, при условии щедрого финансирования исследований…
