— Да нет, не в этом дело. Он-то в медицинском подвизался, а тут скорее из философии или истории.
— Или литературы, — задумчиво добавил опер.
— Может быть, — согласился Смирнов. — Так что давай сначала в Интернете пошарим, а потом уже я либо за разъяснениями пойду к профессору, если что-нибудь подходящее найдем, либо попрошу его хоть какую-нибудь зацепку дать.
— Ладно, там браузер открыт уже. Я тебе профессоров искал. Забей в поисковик что-нибудь насчет записок во рту.
Смирнов ввел подходящую фразу.
— Ну как? — поинтересовался опер. — Есть чего?
— Не особенно, — протянул Смирнов. — Болезни горла, кишечника… короче, всякая туфта.
— Значит, остается профессор?
— Похоже на то.
— А что будем делать до этого?
— Ну, вообще имеется еще одна зацепка.
— Выкладывай.
— Горло у трупа было забито красной глиной. Он от этого и помер: задохнулся.
— И что нам это дает?
— Пока ничего. Тумарин сделает анализ и постарается выяснить, откуда эта глина была взята.
— Значит, мы тут тоже пока ничего сделать не можем?
— Не скажи. У нас же есть Интернет. Давай посмотрим, что есть про глину.
— Тебе сейчас сто ссылок на строительные фирмы выпадет, — скептически заметил Дымин.
— Выпадет, — согласился Смирнов. — Но я по-другому запрос сформулирую. — Он быстро набрал на клавиатуре нужную фразу. — Поглядим, какое значение имеет глина в мифологии.
— С чего ты взял, что наш убийца спец по мифам и легендам?
— Слушай, он постарался где-то накопать глины, сунул в рот мертвецу бумажку, запихнул его в холодильник, чтобы он не слишком быстро разложился. Это говорит о том, что он хотел оставить послание.
Дымин поморщился:
— Только не говори, что он хочет, чтобы его поймали.
— Не в этом дело. Но я считаю, что убийца пытается донести до нас какую-то мысль. Может быть, не до нас с тобой, то есть конкретно полицейских, а до мира, что ли.
— До широкой общественности? — подсказал Дымин.
— Может быть. Хотя вряд ли. У меня такое чувство, что это некая попытка оправдать свой поступок.
— Думаешь, он чувствует вину?
— Нет. Уверен, что нет. Но наверняка у убийцы была причина. И он считает ее справедливой. И хочет, чтобы другие понимали это.
— То есть мы столкнулись с местью?
— На теле следы пыток. Такое бывает только в двух случаях. Когда хотят причинить боль или когда стремятся что-то узнать.
— И ты думаешь, наш случай первый?
— Если нет, то, возможно, мы еще услышим о нашем убийце.
— Почему?
— А что можно узнать у того, кого считаешь в чем-то виновным?
