Ну а коль Веня в своем решении был тверд, то и воспринимался часто как человек необычный, что доставляло ему поначалу большие неудобства.
И еще одно правило казалось окружающим не совсем нормальным. Денег за свою работу он не брал, отчего многие сомневались в его здравом рассудке.
— Ты, может, сектант какой? — спрашивали его искренно.
— Ага, точно, из новой секты, бичевской, — отшучивался он.
Сознавая свою невольную вину перед государством, он сам создавал себе условия, в которых жизнь его была бы меньше подвержена упреку. Коль деньги эти не могли какой-то своей частью участвовать в общем обороте, то и принять их он не имел права. За это мудрое решение он был благодарен себе и через пять, и через десять лет, наблюдая, как из-за любви к деньгам портились и гибли хорошие люди, становились корыстными, тупыми, озлобленными.
— Все зло от денег, — говорил он.
— Добрый ты, юродивый, как твою разэтак! — возмущались мужики. — На что жить-то людям, если денег нет?
— На совести надо жить, на благодарности и на доброй памяти. Ты человеку добро сделал — он его помнит. Надо, чтоб добро сутью человеческой стало. Не платой за что-то, а первым побуждением, первым шагом, от него счет поступкам и делам ведется. А коль деньгами взял — уже и все, даже спасибо не говорят.
— Ну, это ты один за спасибо можешь, а мы — нет, — отмахивались мужики от Вениной странности, а иногда и подсмеивались над ним. Кто-нибудь с хмурым лицом подходил к Вене и жаловался:
— Беда, друг.
— Что случилось? — сразу реагировал отзывчивый Веня.
— Деньги у меня завелись. Еле вывел.
В общении с ним и пошло гулять по флоту это присловье. Как ни чурался Веня денег, а все же они его сами нашли, да так припечатали, что ни охнуть, ни вздохнуть.
3
Порт — страна большая, вольготная. Места здесь на всех хватает. Харчи на судах обильные, а моряки народ не жадный, любого накормят, приютят. Дармовое житье задерживало в порту разный посторонний народ. Одни, в запое отстав от судна, продолжали здесь догуливать рейсовый заработок, другие, списанные за драки, прогулы или нежелание работать, не знали, куда себя деть, и ждали, пока судьба сама ими распорядится. Были и такие, кто, попав сюда невесть как, нашли здесь золотую жилу и торопливо, жадно, нагло спешили набить свой карман.
Веня их всех считал «залетными» и особой дружбы с ними не водил, хотя они сами-то, признавая Венин авторитет и опыт, старались войти с ним в контакт.
Самые ловкие и изворотливые проживали в порту по году, по два, кочуя по судам, бездельничая, отыскивая и потроша старых знакомых, иногда подворовывая по мелочам. Жизнь порта они, безусловно, не украшали, да и Венину усложняли. Поэтому он без сожаления смотрел, когда у п р а в л е н и е время от времени от них избавлялось, организуя массированные рейды по своим тылам.
