А оттуда его никакая немецкая полиция выкурить бы уже не смогла… И не таких прятали…
Так что слаженная и известная своей слаженностью работа германских ментов (если можно так выразиться, но уж больно неохота в двух строках два раза повторять слово «полиция») дала нашему герою фору, и он уже сто шестьдесят восемь минут был жив, хотя давно должен был отчитываться о проделанной за жизнь работе в небесной канцелярии.
Прохоров понимал, что пока он ходит по центральным улицам, пока он на виду, пистолет бандита ему не страшен. Издалека можно промахнуться, а вблизи стрёмно…
Нож – другое дело, человек, получивший перо в бок, воспринимается окружающими, при правильном поведении убийцы – как персонаж, которого прихватило сердце или желудок, а преступник – как помогающий персонажу добраться до ближайшей лавочки. А пистолет он громкий, если конечно, без глушителя, что в нашей ситуации вряд ли. Непонятно, зачем в тихой Германии сопровождающий Гороха человек ходит с неудобным в переноске пистолетом с глушителем, если он, конечно, не идёт на дело…
Прохоров с час назад даже позволил себе короткую передышку в этой игре «кошки-мышки» – попил кофе в кафе, дал отдых усталому телу.
Сел не у окна, чтобы его нельзя было достать с улицы сквозь витрину, и не у выхода, чтобы не случилось так: пальнул, и в дверь. Сел в глубине так, чтобы от любого места возможной стрельбы до улицы надо было пройти полкафе, и все бы запомнили стрелявшего, и кто-нибудь даже мог ножку подставить убегающему преступнику.
Наглый боец понял ситуацию правильно: глянул в туалет, открыл дверь с надписью «Die Service-Eingang» и уразумев, что второго выхода нет, спокойно уселся за другой столик и заказал кофе, поджидая свою жертву.
Слава тут смог рассмотреть своего потенциального убийцу…
Почему бандита назвали Леший?
Может быть, из-за каких-то особенностей в поведении, а может, просто фамилия его какой-нибудь Лешевский, или просто зовут Лёшей, от которого до Лешего всего одна буква.
Как угодно, но только не из-за внешности.
Парень лет тридцати, в тонких очках интеллигента, да и лицо человекообразное, а не звериная морда. Таких наш герой боялся больше всего, потому что путь их в команду Гороха мог быть только один – абсолютно сознательный шаг человека, выбравшего смерть и грабёж. Никаких семейных обстоятельств, никакого отсутствия вариантов жизни тут и предположить было нельзя. А если это так, если не жизнь толкнула, а сам зашёл, значит, точный и холодный расчет, значит, однозначный выбор крови и ужаса, как инструментов в выстраивании карьеры. И твёрдый расчёт на занятие высоких постов в иерархии, а для этого – особый садизм и жестокость в отношении слабых. Причём не только «лохов», но и товарищей, которые стоят на дороге…
