Больше тут не было ничего – ни шкафа, ни стульев, ни какой-нибудь этажерки в углу или компьютерного столика со всеми прибамбасами в другом. Только странное окно, смотревшее в соседнюю комнату, да из почему-то паркетного пола, рядом с диваном торчала какая-то ручка, которую наш герой принял за переключатель скоростей от «Жигуля».
И что-то ещё беспокоило Прохорова, что он поначалу не мог понять, и догадался только через несколько секунд.
Ни на подоконнике, ни на столе, ни на неширокой полке, которая венчала диван, тоже не было ничего.
Вообще ничего…
Никаких ожидаемых в такой квартире книг или недопитых стаканов с кофе…
Ни неожиданных для такого человека, которым казался праправнук, ракушечных замков или фотографий в разноцветных пластмассовых рамочках…
Ни нейтральных бумаг или карандашей…
Ничего…
– Всё это перемещается в прошлое… – неожиданно, словно прочтя мысли гостя, – заметил Горностаефф. – Стол и диван – нет, наверное, слишком тяжёлые для такого путешествия, машина рассчитана на сто пятьдесят – двести килограммов максимум, а они явно тяжелее. А остальное – да… Поэтому я здесь стараюсь ничего мелкого и легкого не держать и не забывать.
– А кот? – почему-то спросил Слава.
– Кот выманивается с помощью молока и брауншвейгской колбасы, никакой другой не ест, зараза… – ворчливо ответил Федерико и неожиданно добавил, – если не участвует в эксперименте, конечно…
Прохоров поглядел на кота, потом на его хозяина:
– И что рассказывает?
– Он не говорит, потому, как не умеет, – угрюмо пошутил праправнук, – только письменные отчеты предоставляет…
Они так и стояли на самом краю… не знаю, как правильно сказать – комнаты или машины времени.
– Может, по русскому обычаю, – предложил Горностаефф, – пройдём на кухню?
Наш герой испуганно глянул по сторонам, идти насквозь через машину (комнату) как-то нога не поднималась.
– Нет, вот эта дверь… – радушно предложил Федерико и жестковато добавил, – я же вижу, вы боитесь, хотя бояться решительно нечего, пока мотор не включен и вон та ручка, – он подбородком указал на рычаг у дивана, не повернута, ничего даже теоретически не может произойти…
Прохоров промолчал, они вернулись в коридор, сняли куртки и молча прошли на кухню, где хозяин всё так же молча включил электрический чайник, потом полез в холодильник.
Слава через его плечо заглянул внутрь.
Мышь на верёвочке не висела, на двери стояло полбутылки молока, а на второй полке скучали без друзей два небольших свертка.
