– Я получил кое-какие деньги за это своё изобретение, хотя, как кажется, его так никто и не применяет. – заметил Горностаефф, опровергая только что выстроенную прапрадедом теорию. – И лишь на них смог закончить своё главное дело…
– Может быть, – прикинул Слава, – они вам заплатили для того, чтобы вы не продали свою придумку кому-то еще. Только почему они тогда не вводят его в действие?
– Я слышал, – невозмутимо ответил Федерико, – что их инженеры взялись доводить то, что я придумал, до ума и всё испортили. Этот самый клапан после усовершенствования просто перестал работать…
– Похоже на то…
Они свернули на Кантштрассе и Прохоров поймал себя на том, что пытается найти, что бы ещё спросить у праправнука.
Зачем?
Бог его знает…
Наверное, со стороны их беседа выглядит так: младший пытается старшему что-то рассказать, а тот не даёт, всё время задавая ненужные, в общем-то, вопросы.
«И почему я так поступаю? – спросил сам себя Слава. И тут же ответил. – Похоже, боюсь нарваться на что-то, что заставит меня думать, что всё это – сон или бред. А почему тогда иду к нему в его квартиру? Наверное, в надежде, что всё это правда…»
– Вы меня слушаете? – спросил Федерико, прерывая размышления нашего героя, – Машина моя закончена была в середине июня, и сейчас я её тестирую…
– А в чём заключается проверка? – напрягся Прохоров.
Оказаться подопытным кроликом он, как любой нормальный человек, никогда не хотел, да и перспектива очутиться одной ногой в прошлом, а другой в настоящем совсем не радовала. Как-то в целом теле было уютней и привычней.
– Сейчас я вам всё объясню и покажу… – сказал Горностаефф, – мы пришли, у меня студия, вон мои окна на втором этаже.
– Вот здесь вы, вероятно, живёте, там кухня, – Слава из коридора заглянул в тёмную комнату, поводил головой по сторонам, потом показал на дальнюю дверь, – а тут, очевидно, спальня. И там же машина?
– Нет, она здесь… – праправнук смотрел исподлобья.
Потом включил свет.
Сделал шаг в комнату, за ним наш герой.
– Мы в ней стоим…
Прохоров чуть было не отпрыгнул обратно, но устоял, потом едва не начал испуганно задирать ноги, как делают все, попавшие во что-то липкое и чуждое, но огромным усилием воли сдержал и это желание, остался стоять и только оглянулся вокруг.
Комната, которую он в темноте принял за жилую, была довольно странной. Из всей возможной мебели здесь был только громадный старый диван в дальнем углу, да не менее здоровенный стол посреди комнаты. Слава плохо разбирался в мебели, но не исключил бы, что эти два предмета простояли здесь сто лет. На диване спал немалых размеров серый с белыми проплешинами кот, даже не поднявший головы, когда вошли люди, а только лениво приоткрывший правый глаз.
