– А вы общаетесь с бостонскими? – новый поворот в разговоре надо было обдумать.
– Конечно, – удивился праправнук, – иначе откуда бы я узнал о вашем появлении и вообще существовании? Они – хорошие ребята, во всяком случае, по переписке, но как бы это сказать, позитивисты, что ли. Существует только то, что достоверно доказано математикой… Никакие гипотезы или флюктуации не признаются…
– Тогда почему вы мне верите?
– Потому что я внимательно читал вот это…
Федерико Горностаефф аккуратно положил на стол книгу, затрёпанную настолько, что лишь привычный взгляд мог узнать в ней роман Андрея Горностаева «Путешествие через».
Прохоров, много раз державший в руках это второе, послевоенное издание, узнал.
– Но ведь они это тоже читали… – горячо возразил он. – Джон, если вы знаете, даже перевёл Володин труд на русский, я как раз сейчас… – несколько слукавил Слава, – правлю перевод…
– Перевёл, но не вчитался… – покачал головой Горностаефф. – Иначе бы понял, что всё это – правда… Тут же всё видно, если внимательно смотреть, а не глотать залпом…
– Ну, например? – спросил Слава.
Он, прочитавший, правда, всего две главы, не заметил в книге ничего, что не могло являться фантастическим романом, а прямо выдавало бы подлинность описанного, его не «художественность», а реальность.
– Хорошо… – Федерико не смутился нимало, взял книжку, открыл на самом начале. – Возьмём первые главы.
– Возьмём… – даже как-то завёлся Прохоров. – И что увидим?
– Вот, в первой же главе при описании странностей путешествующей семьи читаем: «где неизвестно было, вообще «поют ли птицы и растут ли деревья». – Горностаефф победно посмотрел на нашего героя.
– И что? – не понял тот.
– «Здесь птицы не поют, деревья не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут…» – пропел праправнук. – Булату Окуджаве, я специально посмотрел, в год выхода книги было всего восемь годков, а между смертью профессора Горностаева и написанием этой песни прошло минимум двадцать лет, причём смерть наступила раньше. Откуда он мог знать эти строки?
– Но это не обязательно цитата… – заупрямился наш герой, хотя понимал, что Федерико, скорее всего, прав. – Образ не самый оригинальный, и оформление его тоже легко могло быть придумано несколькими людьми… Почему сам Володя не мог так выразиться?
– Согласен, – не смутился праправнук, – но ведь в книге эти слова стоят в кавычках, а это прямой признак цитаты. Причем цитаты общеизвестной, в противном случае филолог Горностаев обязательно бы написал: «как сказал поэт имярек» или «по известному выражению поэта такого-то» и так далее. Понимаете, профессор, просто в силу своей профессии, простите за дурацкий каламбур, мыслил цитатами. То есть, конечно, думал он вполне здраво и остроумно, но, как у любого филолога, почти на каждую мысль у него автоматически в голове возникала какая-то цитата, чей-то текст. И здесь он себя выдал, приведя слова из стиха, в его время ещё не существовавшего…
