— Вы любите бургеры, мистер Мариотт? Настойчивый вопрос Джейка вспугнул захватившие воображение Куинна волнующие плотские образы.
— Обожаю, — ответил он, радуясь тому, что они не могут читать его мысли, и мальчик засмеялся с довольной гримасой, напомнившей Куинну милое очарование Джулии.
— Здорово, — сказал он, выжидающе глядя на мать, и Джулия, очевидно, решила воздержаться от того, что хотела сказать.
— Пошли, — сказала она по-прежнему с нотками напряжения в голосе и, оттолкнувшись от подлокотников кресла, встала на ноги.
— Нужна какая-то помощь? Язык мой — враг мой, подумал Куинн, поймав очередной отрезвляющий взгляд Джулии.
— От тебя? — холодно спросила она, и ее красивые губы скривились в усмешке. — Нет. Оставайся на месте. Джейк сделает все, что нужно.
— Но мама!..
Ясно, что помогать не входило в намерения мальчика, и Куинн догадался, что тому хотелось просто посидеть поболтать. Видит ли кого-нибудь мальчик, когда находится на острове? Или добровольное изгнание Джулии распространяется и на него?
— Мы вместе поможем, — сказал Куинн, игнорируя недовольное лицо Джулии, и поднялся на ноги. Он улыбнулся Джейку. — Я сам делаю превосходные бургеры. А мое французское печенье — лучшее в мире!
— У нас будет салат, — холодно известила Джулия, но Куинна это почему-то не остановило. Что за черт, раздраженно подумал он, ей незачем злиться на него. Ему нравится ее сын; ему нравится она — есть такой грех, — и он не собирался это скрывать.
В конце концов Джулия позволила ему порезать латук, пока Джейк накрывал стол в другой комнате, выходившей окнами в сад. Скорее это небольшая комната для завтраков, чем парадная столовая, отметил про себя Куинн, когда отнес туда блюдо салата и поставил в центре круглого стола. Здесь не было полированных посудных шкафов, лишь простые сосновые стулья. Но в других частях виллы, .насколько он заметил, стояла изящная и стильная мягкая мебель. Кто бы ни планировал интерьер, у него определенно вкус к цвету.
— Эта демонстрация домовитости — признак того, что какая-то женщина уже приручила дикого зверя? — ехидно спросила Джулия, когда он вернулся на кухню и стал наблюдать, как она ставит в гриль блюдо с сочными гамбургерами. Она не смотрела на Куинна, и вид ее тонких рук и ничем не стесненной груди, угадываемой под тонкой тканью рубашки, вновь разбудил в нем желание. Стоя вполоборота к нему и слегка расставив ноги, она являла собой олицетворение женской чувственности, и искушение скользнуть рукой по плавным изгибам ее тела было почти непреодолимым.
