Подавив желание остаться на месте, Джулия продолжала идти к причалу. Джейк заметил ее и радостно помахал рукой, его школьная сумка билась об ноги при быстрой ходьбе. Ему действительно нужна новая сумка, подумала Джулия, заметив, какой старой выглядит эта. Конечно, Джейк засовывает в нее все подряд: учебники, спортивную форму, компьютерные игры. Не говоря уже о грязном белье, которое, как успела изучить Джулия, засунуто на самое дно.
— Привет, мама, — не очень-то почтительно сказал мальчик, но его объятия были такими горячими, о каких она только могла мечтать. Он вручил ей свою школьную сумку и помчался к «мицубиси». Вот и все, что можно от него ожидать, пока она кормит его и держит дома.
— Джулия?
Поглощенная мыслями о сыне, она обернулась на ошеломленный шепот за спиной. Она так старалась держаться естественно, что почти забыла о мужчине, спускавшемся с парома за сыном.
Голос не был знаком, но ее голова почти инстинктивно повернулась на это тихое опознание. Ей следовало бы пренебречь окликом, думала Джулия позже, но ее застали врасплох, и она выдала себя этим движением, не говоря уж о слетевших с губ ответных словах.
— О Господи, это ты! — поражение ахнул мужчина, и Джулия почувствовала, как земля под ее ногами закачалась.
— Привет, Куинн, — выдавила она из себя. Ей показалось, что мир вокруг нее рушится. — Ты хорошо выглядишь. Приехал отдохнуть?
Куинн сидел на веранде «Старого рома» со стаканом крепчайшего пунша, какой он когда-либо пробовал. Такой ему сейчас и нужен, с грустью думал он. Господи, представить только! Встретить саму Джулию Харви, едва ступив на берег! Гектор сказал бы, что это наваждение.
Из отеля слышались приготовления к ужину и шел аромат незнакомых трав и специй. Мистер Хоуп — Зик — спросил, подойдут ли на ужин свежие папайя и похлебка из раковин, но Куинн вряд ли помнил, что ответил. Его мысли по-прежнему крутились вокруг знакомой и такой незнакомой женщины, которую он встретил на причале, и он надеялся, что выглядел не так глупо, как себя чувствовал.
Слава Богу, не нужно поддерживать беседу с другими постояльцами, отметил он. Их было только двое: юная пара из Англии, прибывшая, по словам Зика, пару дней назад — провести здесь, как показалось Куинну, медовый месяц. Они сидели на — диванчике на другом конце веранды и тихо ворковали, а вокруг стояла девственная тишина, усиливающая каждый звук. Глядя на них, Куинн чувствовал себя ужасно старым и совершенно лишним.
