– Так точно, товарищ Перемогин. А как там в Москве обстановка? Как наша партия?
Владлену Борисовичу не ответили – на том конце положили трубку.
«И кто теперь скажет, что я родился не в рубашке?!» – весело подумал Перемогин, внутренне подпрыгивая до небес.
Ответственный товарищ, закончив разговор, положил телефонную трубку на рычаг.
– Есть же бог на свете! – совсем не по-партийному крикнул он.
В тот же миг он выпрыгнул из-за массивного стола и заметался по кабинету. Его худое, как у червяка, тело извивалось от быстрых шагов, как лента в руках гимнастки.
– Восемьсот тысяч! Восемьсот тысяч! На все хватит! – весело выкрикивал он.
Двадцать лет назад Иннокентий Сидорович Перемогин или попросту Кеша был довольно известным в Москве клоуном. Молодой, симпатичный, с безупречной репутацией и завидным остроумием, он имел редкостный талант вызывать смех. Цирковые администраторы с большим удовольствием заключали с ним трудовые договора. Помощница клоуна болонка Гава была любимицей детей, а сам Кеша очень нравился мамам, с которыми эти дети приходили в цирк.
Кеша вел жизнь разгульную и счастливую. Семьи у него не было, а вот деньги наоборот – были. Бегая по зыбучим пескам удовольствий молодой Перемогин умудрялся в них не завязнуть и, соответственно, не прогуливать работу. Одним словом, все шло хорошо. Но, как водится, только до определенного момента.
Намечались зарубежные гастроли. Весь коллектив цирка будоражило и трясло – в эту очень выгодную зарубежную командировку поедут только члены партии. Еще не охваченные решили тут же пополнить ряды КПСС.
У клоуна Кеши приводов в милицию не было, на оккупированных территориях он не проживал, в плену не был, родственников-антисоветчиков не имел, и поэтому вопрос о его вступлении решился быстро и положительно.
Если бы только знал Иннокентий Сидорович какую яму он себе выкопал!
Через пару месяцев после возвращения из-за рубежа, на экстренном партийном бюро Кеша был избран освобожденным секретарем цирковой ячейки – в советской политике подули свежие ветры: дорогу давали молодым. Дальнейшая карьера бывшего клоуна напоминала полет ракеты. Для быстрого взлета было много предпосылок. Это и пригодившееся умение строить отношения со зрительным залом, и сценическое обаяние. Да и известность, и узнаваемость были не на последнем месте.
Через пять лет Иннокентий Сидорович уже работал в Московском горкоме партии. А еще через пять – в аппарате Центрального комитета КПСС на должности помощника. Вот после этого самого большого своего повышения и произошла с ним история, сильно повлиявшая на его дальнейшее продвижение.
