Деревья уже приобрели позитивный зеленый цвет. Апрельский воздух пьянил не хуже деревенского самогона. Где-то вдалеке недовольно кричала ворона, у которой сорвалась очередная кража. Хотелось мечтать и говорить о возвышенном и вечном, но выходило почему-то сухо и демагогично, как на партсобрании.
– Вы, Евгений Аристархович, меня, конечно, простите, но так дальше продолжаться не может. Народ устал от беснований этих демократов. Людям нужны ясные цели, и возможность свободно трудиться, – тихим и спокойным голосом изрек Красносеев и слегка затуманенным взором обвел свои владения.
На покатой крыше его двухэтажной дачи трое молодцов, глухо матерясь, перестилали шифер. Еще четверо копали огород. Две тетки, потерявшие от скитаний и портвейна презентабельный вид, подметали садовые дорожки.
Владлен Борисович почесал свою рыжую ленинскую бороду, отчего из нее посыпались крошки от недавно съеденного завтрака, и продолжил:
– Сейчас, как никогда, мы должны быть едины, чтобы не допустить полного развала страны. Судьба народа, его чаянья – вот наша главная забота, Евгений Аристархович. А вся эта зловредная камарилья, обманом захватившая власть, долго не удержится.
Голос Владлена Борисовича за многие годы выступления на партийных активах приобрел надлежащую пламенность. Нотки сомнения не имели места в его интонациях. Повинуясь магии революционных фраз, его слушатели помимо своей воли, соглашались с опрометчивыми порой доводами второго секретаря.
Собеседник лениво зевнул, приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть на свой участок, и, убедившись, что его работники тоже не бездельничают, ответил:
– Полностью с вами согласен, Владлен Борисович. Если мы отдадим наш народ на поругание этим контрреволюционерам, случится большая беда. Для них ведь душа рабочего и крестьянина, их нужды – это пустой звук.
На крыше взвыл от боли один из батраков, стукнувший себя молотком по пальцу.
– Вот ведь как получается, Евгений Аристархович, – проговорил второй секретарь, слегка повернув голову по направлению к крику. – Массы изнывают под тяжким бременем эксплуатации кооператорами, а те, кто называет себя демократами, говорят, что за этим – будущее. А боль народа, его пот и кровь? Они забывают об этом!
Загоревшийся от вылетающей из него патетики, второй секретарь мгновенно перешел из расслабленного состояния в боевую готовность. Солнце, большое и теплое, как блин, померкло для него.
– Ничего, ничего!! Потравим демократов, как крыс! А народ за шкирку – и в светлое будущее!
