Солнце уже садилось за лесом, когда Белов добрался до зарослей ежевики напротив коломской пристани. После многочасовой гребли саднили ладони. В животе урчало от голода. Пережевывая кусок копченого мяса, найденный в кармане убитого пирата, он осмотрел через оптический прицел причалы на противоположном берегу и остался недоволен, заметив коломцев, расположившихся лагерем у пакгауза, где был спрятан вездеход. Продолжая вести наблюдение, он засек несколько дымков, поднимавшихся ниже по течению. Стало ясно, что дальнейший путь вниз по реке безнадежно закрыт.
Белов затащил байдару в кусты. Походив по берегу, он нашел обрубок бревна и уложил его в лодку, потеснив покойника. Затем нарезал большую охапку травы и в ожидании темноты сплел накидку на спину с головным колпаком.
Через час над Коломой сгустились сумерки, но луна пока еще не взошла. От воды заметно потянуло вечерней прохладой. Закутавшись в накидку, Белов взялся за весло и бесшумно погнал байдару через реку, взяв курс на соседний пакгауз. Подплыв незаметно к пристани, он с ходу загнал лодку под причал и привязал к опорной стойке. Пока все шло по плану. Белов перетащил мертвеца на корму и усадил его спиной к скамейке, подперев для надежности найденным поленом. Затем установил в расщеп полена смоляной факел, обмотанный сухой берестой, и привязал к нему фитиль, сделанный из полоски парусины, пропитанной жиром. Вынув из обоймы два пистолетных патрона, он осторожно вставил их в расщеп полена. Закончив работу, Белов накинул колпак и осторожно выглянул из-под настила.
По соседнему причалу расхаживал взад-вперед с арбалетом наперевес охранник, который время от времени сплевывал в воду. Двое других коломцев сидели на корточках у костра, разложенного перед пакгаузом, и жарили на прутьях рыбу.
Понятно, подумал дулеб. Это они мой самоходик караулят. Давно сидят, утомились, поди. И всего только трое. Ну, ребята, держитесь. Сейчас я вам устрою вечернее шоу с балетом и арбалетом.
Белов привязал меч к ноге и отвязал байдару. Затем поджег фитиль. Зацепившись руками за балку, он оттолкнул лодку ногами, сам остался висеть под причалом. Байдару вынесло из-под пристани и развернуло по течению, которое подхватило легкую лодку и понесло к причалу с коломцами. Дрожащий огонек добежал до факела. Сухая береста ярко вспыхнула, разбрасывая в стороны горящие капли. По причалу протопали сапоги.
– Стой, кто идет? – раздался грубый голос. – Эй, на байдаре, отвечай, не то буду стрелять. Молчишь? Ну, получай!
