— О нет, — Мария передернуло. Она бы хотела забыть обо всем и навсегда, рассказ же заставил бы пережить все снова. Ни за что! Поэтому она спросила:
— А твои спутники? Где ты их потерял? Не случилось ли с ними чего-нибудь?
— Да что с ними случится? — Дебонне захотелось приободрить жену и заставить ее отвлечься. — Я решил их бросить. Тем более те ужасы, которые рассказывает Дебре, неимоверно меня смешат, а своим смехом я мешаю Мишло наслаждаться мурашками, которые бегают у него по спине от страха.
Мария рассмеялась в ответ.
— К тому же мне показалось, что ты можешь меня здесь ждать…
— Ты как всегда все почувствовал. — Она закинула руки ему на плечи и крепко к нему прижалась. — А вот я довольно часто ошибаюсь в своих чувствах.
— Не клевещи на себя… А где твой спутник Сен-Клер?
— Я, кажется, разбила ему голову… — пробормотала Мария, вновь переживая свой ужас.
— Вот это да! — воскликнул Дебонне. — Не слишком ли это?
— Слова на него не действуют, так что… Увы! Впрочем, это вышло случайно…
— Так, значит, я не зря позволил тебе остаться с ним наедине. Ты выяснила и сделала все, что хотела.
— Да, именно так. — Она подняла на него глаза и улыбнулась.
— Признаться откровенно, моя душа была очень неспокойна… Я даже хотел пойти следом за вами, — нахмурился Андре.
— Ты обещал! — Жена предостерегающе подняла руку.
— Да, именно поэтому и не пошел… Скрепя сердце, — прибавил он. — Увы, но я вынужден позволять тебе своевольничать.
— Ну, ты же и сам не против моего своевольничания? — рассмеялась она.
— Да уж… Не стоит все же слишком многое тебе позволять… — притворно нахмурился Дебонне.
— Поцелуй меня, — вдруг попросила Мария.
Он посмотрел на нее и ответил:
— С наслаждением…
Тут дверь рядом с камином приотворилась и оттуда появились Кавалье и Амели. Оба отряхивались и поправляли волосы.
— О-о, — протянул Кавалье, увидев целующуюся пару. — Да я вижу, мы не одни столь приятно проводим время в этих развалинах. Нашлись еще мудрецы… Да вы не смущайтесь, — продолжил он, увидев на лицах супругов неловкость, — в конце концов, что может быть ценнее любви в нашем мире? Да еще супружеской? — прибавил он, подмигнув.
— Всегда приятно встретить такого веселого философа, — смеясь, ответил Дебонне.
— Да, уж конечно: приятнее встретить философа, пусть даже и не очень веселого, чем господина Парижского[6]… Или того хуже — ревнивого мужа. — Кавалье с довольным видом приобнял Амели.
— При чем же здесь муж? — надула губки красотка.
