Каждый старался ей угодить, вся труппа ее обожала. Они были счастливы, «навеселе», пошутила Одетт.
– У вас тут не Театр, а рай земной!
Она в это верила, он в это верил, они в это верили, поверите и вы.
Артистам вера необходима как воздух.
Каким же должен быть настоящий постановщик? Верующим до глубины души? Наш именно такой, убежденный, верующий, пусть это ему зачтется. А может быть, наоборот – скептичным, критичным, здравомыслящим? Тогда наш никуда не годится, гоните его в шею – до того уверовал, что разум потерял, такой недостоин рейтинга «три А»[69].
* * *
Вечером вновь встретились всей компанией в ресторане.
– Где моя августейшая подруга Жозефина?
По дороге певица Мартина рассказала музыкантше Одетт, что ее второе имя – Жозефина. Зрители знают ее как Мартину-Жозефину, и электронный адрес у нее «мартинажозефина» в одно слово. В Одетт пробудился жадный до игр ребенок: Евгения и Жозефина – неожиданное родство, потрясающее совпадение! Немедленно звезда придумала сценарий:
– Я – императрица Евгения, а ты – императрица Жозефина…
Два светила, две царственные особы собрались за одним столиком, заливаясь безудержным хохотом, как неразумные дерзкие девчонки.
Юный Лион и его папаша-постановщик не могли наглядеться на небесных избранниц: обожаемую жену, милую мамочку и нашу дорогую Одетт.
– Шампанского брют!
Мартина, она же императрица Жозефина, не могла не выпить своего любимого шампанского, коль скоро представилась такая прекрасная возможность.
– Ваше здоровье!
Звезды хором затянули куплеты Алисы из «Парижской жизни» Оффенбаха, причем Одетт подыгрывала на воображаемом аккордеоне:
«Все здесь наполнено соблазнами,
И все друг в друга влюблены…»
[70]Весь ресторан им хлопал, две дивы щедро одаривали окружающих имперским блеском и праздничным настроением. Они царили, прочие припадали к их стопам. Прекрасные, огневые, с сияющими глазами, актрисы чокались, шампанское лилось рекой, пробки в потолок, волшебные пузырьки, одна, две, три бутылки – незаметно, естественно, закономерно, традиционный потлач, непомерное расточительство на глазах у всех.
После удачного спектакля или отличной репетиции повеселиться просто необходимо.
Вдруг Одетт поднялась, с шумом отодвинув стул. Молитвенно сложила руки, протянула их вверх, возведя глаза к небу или к колосникам – как вам больше нравится. Все разом умолкли. Звезда звучно проговорила:
– Браво! Благодарю!
Она аплодировала небесам, Господу, ушедшим родителям, друзьям, музыкантам, прошлым концертам, Театру, всему своему Пантеону.
